Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Родился в Нью-Йорке в семье коммерсанта. Окончил Военную академию Вэлли-Фордж в Пенсильвании. В 1937 году поступил в Нью-йоркский университет, в годы второй мировой войны служил в американской армии. В 1948 году опубликовал в газете «Нью-Йорк Таймс» свойпервый рассказ — «Хорошо ловится рыбка-бананка». Три года спустя увидел свет роман «Над пропастью во ржи», мгновенно сделавший Сэлинджера модным писателем. К 1963 году выпустил ряд повестей и рассказов, после чего объявил о нежелании продолжать писательскую карьеру и поселился в Корнише, удалившись «от мирских соблазнов». Совсем недавно несколько писем Сэлинджера были проданы на аукционе, и купил их не кто иной как Питер Нортон, экс-глава компании «Симантек»; по словам Нортона, он купил эти письма с тем,чтобы вернуть их Сэлинджеру, стремление которого к уединению и «недопущению кого бы то ни было в свою личную жизнь» достойно всяческого уважения.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...«Введение» похоже на приглашение «Добро пожаловать!» в дом. Во всяком случае, в те светлые минуты, когда я смогу заставить себя сесть и по возможности успокоиться, главным героем моего повествования станет мой покойный старший брат, Симор Гласс, который (тут я предпочитаю ограничиться очень кратким псевдонекрологом) в 1948 году покончил с собой на тридцать втором году жизни, отдыхая с женой во Флориде. При жизни он значил очень много для очень многих людей, а для своих многочисленных братьев и сестер — семья же у нас немалая — был, в сущности, всем на свете. Безусловно он был для нас всем — и нашим синим полосатым носорогом, и двояковыпуклым зажигательным стеклом — словом, всем, что нас окружало. Он был и нашим гениальным советчиком, нашей портативной совестью, нашим штурманом, нашим единственным и непревзойденным поэтом, а так как молчаливостью он никогда не отличался, и более того, целых семь лет, с самого детства, участвовал в радиопрограмме «Умный ребенок», которая транслировалась по всей Америке, и о чем только он в ней не распространялся. Потому-то он прослыл среди нас «мистиком», и «оригиналом», и «эксцентриком». И так как я решил сразу взять быка за рога, я с самого начала собираюсь провозгласить — если только можно одновременно и орать, и провозглашать, — что именно он — человек, которого я ближе всего знал, с кем неизменно дружил, чаще всего подходил под классическое определение «МУКТА», как я его понимаю, то есть был подлинным провидцем, богознатцем. Во всяком случае, насколько я понимаю, его нельзя описать в традиционном лаконичном стиле, и мне трудно представить себе, что кто-нибудь — и меньше всего я сам — мог бы рассказать о нем точно и определенно, в один присест или в несколько приемов, будь то за месяц или за год...