Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Томас Гарди (Thomas Hardy) родился 2 июня 1840 года в Аппер-Бокхэмптоне близ Дорчестера (графство Дорсетшир, Великобритания), в семье провинциального подрядчика-строителя, потомка оскудевшего рыцарского рода. В 16 лет был отдан в ученики к местному архитектору и реставратору; изучал архитектуру, работал в архитектурных мастерских, в свободное время читал античных классиков, а также подрабатывал скрипачом на танцах и свадьбах. В 1862 году перебрался в Лондон, устроившись помощником архитектора. По возвращении в Дорчестер ради заработка стал писать прозу. Первый роман, насыщенный сатирой и язвительными выпадами на сельскую знать, «Бедняк и леди», был отвергнут издателями за «разрушительные намерения». По совету Дж. Мередита Томас Гарди написал роман с «острым сюжетом» — «Отчаянные средства», книга была издана анонимно в 1871 году. Затем последовали идиллическая пастораль «Под деревом зеленым» (1872), романтическое повествование «Голубые глаза» (1873), роман «Вдали от обезумевшей толпы» (1874). В 1874 году Гарди женился и поселился близ Лондона, вскоре оставив занятия архитектурой и сосредоточившись на литературном труде.
Всего с 1871 по 1897 годы писатель издал 14 романов, лучшие из которых составили цикл «Романы характеров и среды»: «Под деревом зелёным» (1872), «Вдали от обезумевшей толпы» (1874), «Возвращение на родину» (1878), «Мэр Кэстербриджа» (1886), «В краю лесов» (1887), «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» (1891), «Джуд Незаметный» (1896). Семь других романов составили еще два цикла: «Романы изобретательные и экспериментальные» — «Отчаянные средства», «Рука Этельберты» (1876), «Равнодушная» (1881); «Романтические истории и фантазии» — «Голубые глаза» (1873), «Старший трубач драгунского полка» (1880), «Двое на башне» (1882), «Любимая» (1892). Кроме того, перу Гарди принадлежат 4 сборника рассказов («Уэссекские рассказы», 1888, и др.), 8 стихотворных сборников («Стихи Уэссекса», 1898, и др.), принесшие ему славу одного из крупнейших лирических поэтов новейшего времени. Свою философию истории Томас Гарди выразил в эпической драме «Династы» (1903-08), изображающей Европу периода наполеоновских войн. Произведениям прозаика и поэта свойственна страстность и глубина социальных обличений, убеждённый демократизм; сильнейшей стороной его творчества является анализ трагических конфликтов и описание английского быта. Несмотря на обличительный заряд книг Гарди, власть предержащие не могли не признавать авторитета и литературных заслуг писателя: в 1910 году он был награжден орденом «За заслуги», а в день своего 72-летия — Золотой медалью Королевского литературного общества. В 1913 году Томас Гарди получил почетную степень доктора литературы Кембриджского и в 1920 году — Оксфордского университетов; Модлин-колледж и Куинз-колледж сделали его своим почетным членом. Скончался Томас Гарди 11 января 1928 года в Макс-Гейт возле Дорчестера.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Незнакомец, убедившись, что его поднятый зонтик привлек внимание, неторопливо приближался к остановившемуся фургону. Платье на нем было явно не местного покроя, хотя трудно сказать, в чем именно заключалась разница. В левой руке он нес небольшой кожаный саквояж. Подойдя к фургону, он взглянул на выведенную на нем надпись, как бы удостоверяясь, что остановил именно тот экипаж, который ему нужен, и спросил, найдется ли для него место.
Возчик ответил, что, хотя фургон полон, еще один человек, надо полагать, как-нибудь усядется, тогда незнакомец забрался в фургон и сел на место, которое другие пассажиры, потеснившись, ему освободили. И снова лошади тронули, и фургон покатил со своим грузом из четырнадцати душ, больше уже не останавливаясь.
— Вы ведь не здешний, сэр? — спросил возчик. — По вас сразу видно.
— Да нет, я отсюда родом, — ответил незнакомец.
— Да? Гм.
Последовавшая за этим пауза недвусмысленно выражала недоверие к словам нового пассажира.
— Я о Лонгпаддле говорю, — упрямо продолжал возчик, — там-то я, кажись, всех в лицо знаю.
— Я родился в Лонгпаддле и мальчиком жил в Лонгпаддле, и мой отец и дед тоже из Лонгпаддла, — спокойно возразил незнакомец.
— Ах ты господи! — воскликнула из глубины фургона лавочница. — Да уж не сын ли это Джона Лэкленда — ну подумать только! Того, что тридцать пять лет тому назад уехал в чужие края с женой и детьми? Быть не может! А все-таки — вот слышу я ваш голос — ну точь-в-точь голос Джона!
— Совершенно верно, — подтвердил незнакомец. — Джон Лэкленд мой отец, а я его сын. Тридцать пять лет тому назад, когда мне было одиннадцать лет, мои родители эмигрировали за океан, взяв с собой меня и сестру. В то утро Тони Кайтс отвез нас и наши пожитки в Кэстербридж, и он был последним человеком из Лонгпаддла, которого я видел. На той же неделе мы отплыли в Америку, и там мы жили все это время, и там же остались мои родные — все трое...
...Незнакомец, убедившись, что его поднятый зонтик привлек внимание, неторопливо приближался к остановившемуся фургону. Платье на нем было явно не местного покроя, хотя трудно сказать, в чем именно заключалась разница. В левой руке он нес небольшой кожаный саквояж. Подойдя к фургону, он взглянул на выведенную на нем надпись, как бы удостоверяясь, что остановил именно тот экипаж, который ему нужен, и спросил, найдется ли для него место.
