Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Георгиевич Сорокин родился в городке Быково под Москвой. Окончил Московский институт нефти и газа имени Губкина, несколько лет зарабатывал на жизнь иллюстрациями к книгам других авторов. Первые литературные опыты Сорокина относятся к началу 1970-х годов. Произведения Сорокина — яркие образчики культуры андерграунда — в советское время, естественно, не могли быть напечатаны на родине писателя.
В 1985 году в парижском журнале «А-Я» была напечатана подборка из шести рассказов Сорокина, в том же году вышел роман «Очередь»; в 1989 году в Германии увидела свет пьеса «Русская бабушка». На родине проза Сорокина начала выходить лишь с 1989 года.
Произведения Сорокина, в первую очередь романы (»Очередь», «Тридцатая любовь Марины», 1987; «Норма», 1994), выдержаны в стилистике контркультуры и содержат шокирующе натуралистические сцены, пародируя при этом общие места литературы социалистического реализма.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...В классе все знали, что у Петуха отец воюет в Испании.
— Пошли в «Ударник» на «Арсена»! — предложил Вовка Фрумкин.
— Уже дважды смотрели, — зевнул Серега Голова. — Айда по домам.
— Робя, она за директором поползла, — сел на парту Сальников. — Лучше остаться.
— Вот и сиди здесь, Сало. — Петух вытянул из парты портфель. — Петьк, пошли с девятым домом в расшибец порежемся. Они там за котельной с утра до ночи духарятся.
— Я — домой. — Петя положил учебник и тетради в свой портфель желтой кожи, застегнул.
— Петь, оставайся. — Сальников качался на пар-те. — Будем с фашистской гадиной воевать.
— Guten Tag. — Петя вышел в пустой школьный коридор.
В нем было прохладно и сильно пахло краской. Возле двух белых бюстов Ленина и Сталина стояли корзины с цветами.
— Петьк, погоди! — Андрюша Скуфин догнал Петю. — Чего так рано домой? Пошли выжигать!
— Неохота. — Петя спускался по лестнице, стукая себя портфелем по коленям.
— Чего ты вареный такой? — Скуфин остался стоять наверху. — От отца есть чего?
— Не твое дело. — Петя потянул дверь, вышел на улицу.
В Лаврушинском переулке было чисто и жарко. Солнце серебрило неряшливые тополя, уже тронутые желтизной, сверкало в створе открытого окна писательского дома. Полная женщина мыла другую половину окна.
Петя вышел на набережную.
Здесь было тоже жарко, чисто и пусто.
«Сказал на свою голову, — вспомнил Петя Скуфина. — Теперь каждый раз пристает, дурак. Хорошо, что про мать не знает...»