Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Борис Гедальевич Штерн — один из ведущих русскоязычных писателей, работавших в области литературной фантастики.
Родился в Киеве в 1947. Окончил филологический факультет Одесского университета. Первая публикация – рассказ «Психоз» (1965). Работал художником в кинотеатре, помогал добывать нефть в Сургуте и Нижневартовске, занимался журналистикой. В 80-х годах сотрудничал с журналом «Химия и жизнь», публиковавшем тогда социальную фантастическую прозу. Посвятил журналу и его первому главному редактору академику И.Петрянову-Соколову одну лучших своих повестей «Записки динозавра». В 1994 году на Евроконе в г.Тимишоаре (Румыния) ему было присуждено звание «Лучший писатель-фантаст Европы». Лауреат множества литературных премий: «Великое Кольцо» 1987 г., «Старт» 1989 г., «Странник» 1995 г., «Бронзовая улитка» 1995 и 1997 гг. При жизни издал шесть книг. Первая книжка «Чья планета?» вышла в свет в 1987 г. – в год сорокалетия, последняя «Эфиоп» в 1997 г. – в пятьдесят. Борис Штерн был одним из лидеров нового русского литературного поколения, заявившего о себе в первые годы перестройки. Умер в Киеве скоропостижно и неожиданно, в ноябре 1998-го.
(c)OZON.ru
отрывок из произведения:
...Мой отец, великий изобретатель и ученый Стивен Стаунтон был глубоко верующим человеком — он верил в одушевленные машины.
Ему не нравился термин «робот». В этом тяжелом слове чудилось лязганье металла, и хотя оно неплохо обозначало электронные самодвижущиеся механизмы с приличным словарным запасом, все же мой отец имел в виду нечто другое.
— Когда человечество изобретет настоящую одушевленную машину... — любил говорить он и принимался перечислять многочисленные блага, которые могут последовать с появлением на Земле искусственного разума.
Ему нужен был искусственный разум, не меньше.
Кстати, отец немного скромничал. Под словами «человечество изобретет» следовало понимать, что искусственный разум создаст именно он, Стивен Стаунтон. Этот неистовый человек после смерти жены (и моей матери) потерял всякий интерес к жизни и занялся работой. Ему никто не мешал — в нашем сонном городке, как пуп торчавшим в географическом центре страны, можно было делать что хочешь: до одури работать, изобретать или бездельничать — главное, не нарушать тишины.
Свою мать я совсем не помню. Отец рассказывал, что у нее была разлажена нервная система, и даже приветствие, произнесенное «не тем тоном», вызывало у нее приступ истерики. Она всегда хотела больше, чем у нее было, и не кончила в сумасшедшем доме только потому, что скончалась до того.
Трудно было определить, что делал мой отец, но он, несомненно, что-то делал. Однажды его даже пригласили сотрудничать в какую-то неприметную частную фирму для выполнения секретного государственного заказа. Отец подкинул им несколько сумасшедших идей и мог бы еще долго продолжать свою работу за казенный счет, но вскоре разругался там с какими-то имевшими влияние людишками. Конечно, теперь я понимаю, что именно хотел создать мой отец; им же нужно было совсем другое...