Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«...Улицы разбитых фонарей» начались с «Кошмара на улице Стачек». Вышла в 1994 скромненькая книжечка в мягкой обложке красного цвета. Внутри была фотография автора — эдакого молодого журналиста-международника со странной фамилией Кивинов, у большинства читателей-телезрителей ассоциировавшаяся с КВНовской птицей кивином. Слава пришла к автору сразу. Сборник в течение пары месяцев разошёлся пятидесятитысячным тиражом. Успех объяснялся просто: Кивинов сумел написать смешно о страшном, что не удавалось ещё ни одному отечественному детективщику. Андрей Владимирович Пименов (таково настоящее имя автора) работал в отделе по расследованию убийств Кировского РУВД и знал предмет не понаслышке. Знал и людей, о которых писал. Выведенные в книге оперативники имели реальные прототипы, да и о себе Пименов не забыл — опер Кивинов стал самым ярким персонажем сборника. Повесть «Кошмар на улице Стачек» поначалу писалась исключительно для внутреннего пользования, для друзей, и поэтому так удалась. Очень смешная, сделанная с любовью, она лежала в столе до тех пор, пока её не дали почитать знакомому журналисту (какой настоящий опер из убойного отдела не имеет приятеля-репортёра?). Так рукопись попала в издательство, а имя Кивинова сделалось широко известным не только в милицейских кругах.
Первый сборник включал в себя пять повестей: «Кошмар», давший название книге, «Обнесённые Ветром», «Попутчики», «Отсутствие доказательств», «Страховочный вариант». Написанные на основе ментовских баек, имевших реальное происхождение, произведения имели закрученный детективный сюжет, динамику и хороший стиль изложения. Всё это в комплексе работало на качественно ином уровне, приобретая системные, чисто кивиновские, больше ни на чьи не похожие свойства. Читаемые и почитаемые в органах классики «милицейского производственного романа» такие, как Лев Овалов, Николай Леонов, братья Вайнеры и Даниил Корецкий, люди компетентные, тоже писали о честных оперуполномоченных, но это было не так интересно, а, главное, не смешно. Да и опера у советских детективщиков были слишком правильными. Кивинов сразу же шагнул дальше и наделил персонажей всеми присущими нормальному менту недостатками, порой утрированными. До этого уровня не сумел дойти даже перестроившийся Корецкий, в чём сказалось отличие ментальности ростовского мента от ментальности мента питерского. Кивиновские сыщики, проявляя вопиющее раздолбайство в личной жизни, достигали на рабочем поприще фантастических результатов, не за премию, а за совесть отлавливая убийц. Зло наказывалось неизбежно. А уж каким путём достигался положительный результат — дело десятое. Когда затронута жизнь мирных граждан, цель оправдывает любые средства. Мирные граждане согласны с этим и радуются, читая сцену допроса третьей степени, благо, о страшном Кивинов умеет написать смешно. Моральная сторона дела у читателя сомнений не вызывает: раз бьют бандита, значит так ему, гаду, и надо; жалко опера, у которого кулаки болят и язва желудка от нервной работы образовалась. Вполне логичное допущение — что завтра читатель может запросто стать подозреваемым и уже из него начнут выбивать показания прототипы кивиновских героев, за книгой как-то не возникает — пока ведь всё смешно и хорошо. Смех смехом, да смех этот плохой.
Блестящий старт позволил выдержать забег на длинную дистанцию. Не останавливаясь на достигнутом, Кивинов стал писать параллельно две серии повестей: о Ларине и о Кивинове. Первая, о похождениях Кирилла Ларина, не удалась. Попытка соорудить жизнеописание отдельно взятого опера провалилась. Что называется, не заладилось, как иногда случается в процессе литературного творчества. В ущерб первоначально заданному тону предыдущих повестей, жизненный путь главного героя оказался излишне тернист. Хороший и добрый сотрудник уголовки с незаконченным медицинским образованием шесть лет отработал непосредственно «на земле», то есть в отделе милиции. Он эту самую землю просто зубами грызёт, силясь выловить убийц коммерческого шофёра. А в фирме, где этот бедолага работал, сидят одни крысы: следят друг за другом, копают друг под друга и друг друга потихоньку мочат. Повесть так и называется — «Охота на крыс»...
«...Улицы разбитых фонарей» начались с «Кошмара на улице Стачек». Вышла в 1994 скромненькая книжечка в мягкой обложке красного цвета. Внутри была фотография автора — эдакого молодого журналиста-международника со странной фамилией Кивинов, у большинства читателей-телезрителей ассоциировавшаяся с КВНовской птицей кивином. Слава пришла к автору сразу. Сборник в течение пары месяцев разошёлся пятидесятитысячным тиражом. Успех объяснялся просто: Кивинов сумел написать смешно о страшном, что не удавалось ещё ни одному отечественному детективщику. Андрей Владимирович Пименов (таково настоящее имя автора) работал в отделе по расследованию убийств Кировского РУВД и знал предмет не понаслышке. Знал и людей, о которых писал. Выведенные в книге оперативники имели реальные прототипы, да и о себе Пименов не забыл — опер Кивинов стал самым ярким персонажем сборника. Повесть «Кошмар на улице Стачек» поначалу писалась исключительно для внутреннего пользования, для друзей, и поэтому так удалась. Очень смешная, сделанная с любовью, она лежала в столе до тех пор, пока её не дали почитать знакомому журналисту (какой настоящий опер из убойного отдела не имеет приятеля-репортёра?). Так рукопись попала в издательство, а имя Кивинова сделалось широко известным не только в милицейских кругах.
