Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Валентин Петрович Катаев родился 28 (16) января 1897 года в Одессе, в семье учителя. Брат писателя Е. П. Петрова. Печататься начал в 1910 году, публиковал стихи в местных газетах. В 1915 году, не доучившись в гимназии, ушел на фронт. Публиковал очерки и корреспонденции; рассказ «Ночью» был запрещен цензурой. С 1919 года — в Красной Армии, где в боях с Деникиным командовал батареей. Затем работал в телеграфном агентстве ЮгРОСТА. С 1922 года В. Катаев жил в Москве, сотрудничал в различных газетах. В прозе начинал с рассказов, в 1924 году опубликовал первые романы «Повелитель железа» и «Остров Эрендорф» — авантюрно-утопические произведения о мировой революции. После поездки в Магнитогорск он написал роман-хронику «Время, вперед!» (1931). Также одним из значительных произведений писателя стала тетралогия «Волны Черного моря«: повести «Белеет парус одинокий» (1936), «Хуторок в степи» (1956), «Зимний ветер» (1960-61), «За власть Советов» («Катакомбы») (1956). В годы Великой Отечественной войны Катаев был военным корреспондентом, а огромную популярность принесла ему повесть «Сын полка» (1945), в 1946 году удостоенная Сталинской премии и экранизированная режиссером В. Прониным.
В 1957-1962 годах В.П.Катаев был главным редактором журнала «Юность». В 1964 году опубликовал художественно-публицистическую повесть о В.И.Ленине «Маленькая железная дверь в стене». В дальнейшем писатель выпустил лирико-философские мемуарные повести:» Святой колодец» (1965), «Трава забвения» (1967), «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» (1972), «Алмазный мой венец» (1975), «Сухой Лиман» (1986). Ему также принадлежат повесть о гражданской войне «Уже написан Вертер» (1979) и любовный роман в письмах «Юношеский роман моего старого друга Саши Пчелкина» (1982). В 1974 году писателю было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
отрывок из произведения:
...Когда мы проходили мимо ферм, откуда густо пахло навозом и парным молоком, и мимо маленьких городков с ночными бильярдными, шоссе превращалось как бы в главную улицу, по которой бегали дети, гуляли, обнявшись, влюбленные и целые благовоспитанные семьи шли в полном составе в гости к бабушке и дедушке, неся в руках нарциссы, завернутые в папиросную бумагу, в то время как в церкви позванивали тонкие воскресные колокола и в пролете каменной готической двери, всегда напоминавшей мне след раскаленного утюга, пылали золотые костры восковых свечей. Мы раскланивались со всеми, и все любезными улыбками отвечали нам, хотя никто нас не узнавал. Все это было очень мило, но безмерно тоскливо.
— Ты знаешь, я ужасно соскучилась по нашей внучке, вдруг сказала жена.
Я удивился, так как привык к мысли, что со всем этим давно уже покончено. Сам я никогда ни о чем не вспоминал. Я всем простил и все забыл. Слова жены грубо вернули меня к прошлому. В моем воображении появились маленькие детские ручки, крепенькие и по-цыгански смуглые, с грязными ноготками. Они протянулись ко мне, и тотчас же я почувствовал страстное желание увидеть внучку, втащить к себе на колени, тискать, качать, щекотать, нюхать детское тельце, целовать маленькие, пытливо-разбойничьи воробьиные глазки, только что ставшие познавать мир. Я вспомнил, что ее зовут Валентиночка. Не составляло никакого труда ее увидеть. Я уже стал ее видеть, но были сложности. Нянька. Не могла же Валентиночка появиться здесь одна, без няньки. Должна была бы появиться и нянька.
— Понимаешь ли, сказал я, допустим, появится нянька. Это еще куда ни шло. Но нельзя же разлучить девочку с родной матерью...
...Когда мы проходили мимо ферм, откуда густо пахло навозом и парным молоком, и мимо маленьких городков с ночными бильярдными, шоссе превращалось как бы в главную улицу, по которой бегали дети, гуляли, обнявшись, влюбленные и целые благовоспитанные семьи шли в полном составе в гости к бабушке и дедушке, неся в руках нарциссы, завернутые в папиросную бумагу, в то время как в церкви позванивали тонкие воскресные колокола и в пролете каменной готической двери, всегда напоминавшей мне след раскаленного утюга, пылали золотые костры восковых свечей. Мы раскланивались со всеми, и все любезными улыбками отвечали нам, хотя никто нас не узнавал. Все это было очень мило, но безмерно тоскливо.
