Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Юрий Яковлевич Яковлев. Окончил Литературный институт им. М.Горького (1952). Журналист. «Сотрудничал в газетах и журналах и ездил по стране. Был на строительстве Волго-Донского канала и Сталинградской ГЭС, в колхозах Винницкой области и у нефтяников Баку, участвовал в учениях Прикарпатского военного округа и шел на торпедном катере по пути дерзкого десанта Цезаря Куникова; стоял ночную смену в цехах Уралмаша и пробирался плавнями Дуная с рыбаками, возвращался к руинам Брестской крепости и изучал жизнь учителей Рязанской области, встречал в море флотилию «Слава» и бывал на погранзаставах Белоруссии» (из автобиографии).
В прозе с 1960 г. (повесть «Станция Мальчики»), в кино с 1961 г. Член редколлегии киножурнала «Фитиль», член худ. совета студии «Союзмультфильм».
отрывок из произведения:
...Я шел вдоль бесконечного голубого забора и постукивал палкой по теснинам. Теснины были сухие, некрашеные и серебрились на солнце, а от ударов звучали на разные лады, как клавиши ксилофона.
Неожиданно откуда-то раздался голос:
— Тише ты!
Голос остановил меня. Я огляделся. Никого вокруг не было. Я снова ударил по забору. И забор недовольно крикнул:
— Тебе же сказали!
Вот тебе и говорящий забор. Я стал внимательно рассматривать его и в одной из тесин обнаружил дыру от выпавшего сучка. Из этой дыры на меня смотрел большой внимательный глаз.
Оказывается, забор не только разговаривал, но и смотрел.
— Ты кто такой? — спросил я.
Глаз моргнул, словно огонек погас и зажегся снова.
— Гоша, — ответил он.
Я приблизился к глазу и стал его рассматривать. В самом центре его горела черная точка — зрачок. Она была окружена голубовато-черным райком, а дальше шла ясная, без единого пятнышка голубизна. Казалось, это было маленькое голубое небо с маленьким черным солнцем, но это черное солнце излучало свет, ровный, спокойный. А вокруг черного солнышка была солнечная корона, состоящая из маленьких кристалликов.
— Что ты смотришь на меня? — спросил глаз. — То палкой бил, то смотришь.
Он моргнул, и черное солнышко уменьшилось, словно глаз прицеливался.
— Никогда не видел заборов с глазами, — пробормотал я.
— Покажи свою собаку, — попросил глаз — Гоша.
— Смотри на здоровье, — ответил я, и тут только смекнул, что собака ниже глаза, и я отошел с ней подальше от забора, чтобы глаз мог рассмотреть ее.
— Ты старый, и у тебя мало волос, — сказал глаз. Он, оказывается, рассматривал меня. — А я думал, что ты мальчишка... раз бьешь палкой по забору.
Голос у Гоши был густой, низкий, при этом мальчик слегка шепелявил, вероятно, у него не хватало зубов.
Я спросил:
— Зубы-то у тебя есть?
— Есть, — ответил он. — Есть зубы. Только впереди двух нет.
— А ты откуда взялся? — спросил я.
— Я в детском саду, — объяснил глаз. — Нас вывезли.
Глаз моргнул. Забор был большой и плотный. Он был безжизненный, но глаз оживлял его. Маленького голубого глаза хватало на такой большой забор...
...Я шел вдоль бесконечного голубого забора и постукивал палкой по теснинам. Теснины были сухие, некрашеные и серебрились на солнце, а от ударов звучали на разные лады, как клавиши ксилофона.
