Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
По крупицам со всего мира Павел Гросс собирал тайные знания о колдовстве и чародействе. Прошлое и настоящее магического искусства, тайны инквизиции, народные предания о ведьмах и колдунах, сакральные тексты великих писателей-эзотериков и алхимические формулы — все это вы найдете в произведениях Павла Гросса.
отрывок из произведения:
...Юрка родился хилым ребенком. Времена в ту пору были дикие и потому здоровые дети появлялись на свет лишь в столицах. Хотя, и в глубинках — в семьях тех, кто гнет спины других, своей же никогда не сгибает. А если вдруг и случался такой изгиб, то лишь под угрозой высылки куда подальше — по леса, например, но не для своего двора и не по свои харчи, что естественно. А лишь во благо Великой и Могучей, грозящей всем остальным народам тяжелым молотом и сверкающим над бескрайними просторами Державы Босоты серпом.
В Юркиной семье было еще трое детишек — старший брат Валентин, сестра Зойка и младший Борюська. Родители всю свою сознательную жизнь прожили, не щадя живота своего во имя Отечества. Мама Аня, простая русская баба, каких сотни тысяч всегда ходила в доярках. Отец же, Алексей Иванович нестерпимую тягу к дереву имел, потому мастеровито столярничал, да плотничал. Денег, как и у всего остального нежлобствующего люда хватало едва-едва на скупую еду и кое-какие пожитки, но вроде как никто в семье и не помер — вот уже и счастье. Пусть зыбкое, но счастье же!
Спустя много лет, когда Юра возмужал, его не раз докучали вопросами: 'Как, мол, семье вашей тогда жилось?'. А он спокойно отвечал: 'Хорошо', даже не заикаясь о том, что Алексей Иванович, хотя и был человеком душевно не плохим, но к стакану таки прикладывался. И, конечно же, чаще, чем того желали дети и жена его Аня. А тогда все брали в руки граненые, и не только мужики. Бабы тоже пили. Много и беспробудно. Кто просто пьянствовал от ничего неделания, кто скотскую житуху топил в белой, кто путь по этапам стирал из памяти, кто от голодухи избавлялся таким вот странным образом, а кто и душу свою вымарывал, но лишь потому, что мочи уже не хватало видеть узкогрудого грузина со зловещим ятаганом за спиной. Такие, как он вечно улыбчивые глыбы и потом много раз занимали главные козла далеко необетованной страны, но все они — лишь зеркальное отражение того... самого первого, чей ятаган до сих пор злобно посвистывает над державой, сколько широкой, столь же и родной.
Случалось, что мамка Юркина, подняв детей с кроватей далеко за полночь, бежала вместе с ними в огород и хоронилась там посреди чахлых кочанов капусты... до тех пор, пока из Алексея Ивановича не выветривались последние хмельные пары. Потом Юрка пошел в школу. В учении было что-то такое, что хоть как-то отрывало его от серости и грязи, папкиного толстого ремня и от постоянных дум о еде. Все бы хорошо, но война... Эта паскудная зараза оторвала Юрку от складной столешницы парты, пера и липких чернил на четыре долгих года. А потом, когда солнце чуть выглянуло из-за туч, он продолжил учебу. И, получив неполное среднее образование, подался в ремесленное. Позже был техникум. Там-то Юрка и научился летать...
Из поднебесья земля выглядела совсем не так, когда ходишь по ней, шаркая старыми башмаками, когда глядишь снизу на легкие облака, неспешно тянущиеся с одной стороны неба в другую. Юрка с раннего детства мечтал увидеть мир сверху, он хотел понять, что чувствуют птицы, когда они, взмахнув крыльями, воспаряют на многие метры от серости и убогости мира, который так долго присасывает к себе человеческий люд. И оказалось, что отсюда — с высоты птичьего полета — все не так, как там... далеко внизу. Здесь все иначе: улицы, дома, люди. И, кажется, сделай еще родно усилие, и ты поднимешься к чарующим звездам. Грязь, смрад, вонь и сумрак вдруг исчезнут, уступив место теплу, свету и надежде...