Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сергей Юрьевич Волков – русский писатель, журналист, родился в Смоленской области 2 августа 1969 г. В одиннадцать лет стал призером всесоюзного конкурса на лучший фантастический рассказ, организованный газетой «Пионерская правда». После школы работал на заводе антикоррозийных покрытий, тогда же начал сотрудничать в местной газете. Участвовал в строительстве Байкало-Амурской магистрали. Отслужив в Советской армии, учился в Казанском государственном университете, участвовал во 2-ой Колымской микроклиматической экспедиции. Первые опубликованные рассказы Сергея Волкова обратили на себя внимание читателей, и в 1993 году он круто изменил свою жизнь, поступив в Московский Литературный институт. В 1996 году дебютировал романом «Потревоженное проклятие», вскоре был принят в Союз писателей России.
В настоящее время живет в Москве, занимается журналистикой и литературным трудом. Автор двух десятков книг и нескольких сотен статей.
отрывок из произведения:
...Я люблю смотреть на звезды вечером, когда они только-только появляются над рафинадными пиками Больших Альп.
Воздух, струистый, как газовый шарф.
Небо укутал серебряной тенью.
Музыка сфер – миллионы бесчисленных арф —
Нам наиграют мелодию сна и забвенья…
Вы удивлены? Вы всегда думали, что альпийская горная собака не в состоянии написать хотя бы одно четверостишье? Ну, значит я вас приятно разочаровал!
Сказать по правде, я не совсем альпийская горная собака. Эти мохнатые овцепасы слишком легковесны и низковаты в холке, хотя и бегают довольно быстро. Я же – настоящий стопятидесятифунтовый бернский зенненхунд, господа! И прошу это учитывать, да… Но вернемся к звездам. В тот вечер, когда я впервые заметил Господина-с-бородкой, звезд не было вовсе. Западный ветер пригнал тяжелые сырые тучи, погода испортилась, и мой хозяин герр Мозель затворил окно на террасе – у него больная спина и ему противопоказана сырость.
Я лежал на крыльце нашего дома, что и по сей день стоит себе все там же, в старинном цюрихском квартале Нидердорф. Голова моя покоилась на передних лапах, а уже не молодые кости грел лохматый коврик.
Господина-с-бородкой я заметил, едва только он появился в конце улицы. Невысокого роста, с тростью, в шляпе и при галстуке, он произвел на меня хорошее впечатление и своим внешним видом, и обходительными манерами, и запахом, – а пахло от него сахаром, новыми кожаными подметками и немного лошадью.
Проходя мимо нашего крыльца, он, как и подобает джентльмену, легонько присвистнул, подмигнул мне своим живым, хитрым глазом, чмокнул губами и бросил мятный сухарик.
Понятное дело, в ответ я, как и положено настоящему зенненхунду, рыкнул, обнажив клыки, однако, едва Господин-с-бородкой исчез за дверью своего дома, оказавшегося наискосок от нашего, лапой подгреб сухарик поближе и съел этот заслуженный трофей с превеликим удовольствием.
На следующий день к Господину-с-бородкой приехала его жена, несколько сутулая фрау с усталым лицом, которую он на французский манер называл «Надин», и мать, женщина чопорная и упрямая.
От них пахло по разному. Жена Господина-с-бородкой явно имела проблемы со здоровьем и занималась бумажной работой – чернилами от нее так и разило, а тонкие худые пальцы все были в пятнах.
Мать, напротив, имела прекрасное здоровье, и пахла так, как всегда пахнут женщины такого сорта – ванилью, жимолостью и ивовой розгой, вымоченной в соляном растворе.
Господин-с-бородкой вскоре обжился в нашем переулке, свел знакомство с соседями, и даже мой хозяин, старый герр Мозель, привечал его, хотя и слыл известным мизантропом...