Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Повесть «Южнее главного удара» рассказывает о героическом времени, когда Советская Армия шла на Запад, освобождая Украину, громила фашистские полчища на Днестре, вела тяжелые, кровопролительные бои с танками Гудериана на равнинах Венгрии.
отрывок из произведения:
...Выпито уже порядочно, и говорят все враз, перебивая друг друга и смеясь.
По рукам ходит толстая стеклянная кружка, на дне ее сквозь вспыхивающее искрами венгерское вино посвечивает рубиновой эмалью и золотом орден Отечественной войны. Его «обмывают», чтоб «не заржавел». Награжденный капитан Беличенко, сдержанно улыбаясь, сидит во главе стола.
Среди загорелых лиц товарищей, обветренных зимними ветрами, его смуглое лицо отличает госпитальная бледность, какая бывает после нескольких операций, потери крови и долгого лежания в духоте палаты, пропахшей лекарствами. Он — ширококостный, плечи прямые, сильные, но чувствуется, еще не все мясо, что было, наросло на них. Сегодня только вернулся он из госпиталя в полк, а тут, оказывается, орден ждал его.
Прежде можно было услышать, как пять раз подряд представляли человека к награде, тот уж, грешным делом, и дырочку в новой гимнастерке провертел, а ордена все нет: или часть неожиданно перекинули в другую армию, или будущий орденоносец, не дождавшись, попал в госпиталь, или документы затерялись где-то на полдороге. А бывает, штабной писарь не счел заслугу подходящей: его, писаря, не удивишь, он и не такие наградные заполнял.
Когда в сорок первом году Беличенко наградили медалью «За отвагу», на нее ходили смотреть и всех награжденных в полку можно было пересчитать по пальцам.
Но сейчас конец войны, сейчас награждают щедро и уж трудно встретить офицера не орденоносца. Иную грудь и пуля не берет, такой на ней панцирь. Но все же награда есть награда, и каждый человек ей рад.
— Вы не его поздравляйте! — поднявшись над столом, кричит командир взвода управления Богачев.Вы вот кого поздравляйте.Он кружкой указывает на санинструктора Тоню Уварову, сидящую рядом с Беличенко.Вот у кого сегодня праздник!
— Праздник! — Тоня зло глянула Богачеву в лицо.
Молчаливо улыбавшийся Беличенко прикрыл ее руку на столе своей ладонью.
Он вернулся в полк, когда его уже не ждали. И вообще, это была удача, что вернулся: по ранению его хотели комиссовать и отправить в тыл.
По целым дням лежал он на койке злой, заложив мускулистые руки за голову, темными, раздраженными глазами смотрел в потолок.
В войну имело смысл только то, что делали ребята на фронте, что сам он делал все эти четыре года.
Сосед по койке, интендантский майор, переставляя на шахматной доске фигуры, надеясь хоть не сейчас, так после вызвать Беличенко на партию, говорил:
— Что ж тыл? Меня лично тыл не пугает. В тылу сейчас очень нужны люди с нашей военной хваткой, с нашим умением.
Он писал деловые письма жене и знакомым, сидел на неприбранной кровати сосредоточенный, плотный, хорошо упитанный, мягкими пальцами доставал из планшетки немецкие конверты, надписывал их. Был он уже здоров, но все что-то долечивал, и между ним и остальной палатой установилась незримая холодная стенка: там шли свои разговоры, а он писал деловые письма знакомым. Обычно, получив письмо из дому, жуя сочными губами, как бы предвкушая удовольствие, которое сейчас доставит, говорил:
— Вот я вам прочту письмо от жены, очень умная женщина.
Беличенко нервно шевелил под одеялом пальцами ног, думал с тихой яростью: «Ведь убивают же хороших людей на фронте».
Однажды под вечер передавали последние известия. Вдруг в сводке промелькнула фамилия командира их дивизии. Сдержанно упоминалось о боях, и по этой сдержанности Беличенко понял, что бои идут тяжелые. И сразу все в госпитале стало дoсадно, скучно, и беспокойство с каждым днем росло. Комиссар госпиталя оказался хорошим парнем. Тоже был ранен, застрял после ранения в тылу — он понимал Беличенко. И вскоре, не ожидая комиссии, Беличенко выписался.
Интендантский майор, узнав, почувствовал себя оскорбленным. Потом предостерег:
— Вы справку возьмите, что были ранены, без справки нe уезжайте. После войны каждая бумажка понадобится, а вы ничего не сможете доказать.
Беличенко засовывал в вещевой мешок бритву, мыло, пару белья, поглядывал на майора весело: «Все ты предусмотрел, все ты заготовил... И жена у тебя умная женщина...» Он никак не мог вспомнить, за что все эти дни ненавидел майора...