Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Александр Сергеевич Пушкин родился 6 июня (по старому стилю — 26 мая) 1799 года в Москве, в небогатой дворянской семье, однако числившую в предках и бояр времен чуть ли не Александра Невского, и «царского арапа» Абрама Петровича Ганнибала. В детские годы великого поэта большое влияние на него оказал дядя, Василий Львович Пушкин, знавший несколько языков, знакомый с поэтами и сам не чуждый литературным занятиям. Маленького Александра воспитывали французы-гувернеры, он рано выучился читать и уже в детстве начал писать стихи, правда, по-французски; летние месяцы он проводил у бабушки под Москвой. 19 октября 1811 года открылся Царскосельский лицей, и одним из первых воспитанников лицея стал Александр Пушкин. Шесть лицейских лет коренным образом повлияли на него: он сформировался как поэт, свидетельством чему — высоко отмеченное Г.Р.Державиным стихотворение «Воспоминание в Царском Селе» и участие в литературном кружке «Арзамас», — а атмосфера свободомыслия и революционных идей во многом определили впоследствии гражданскую позицию многих лицеистов, в том числе и самого Пушкина.
По окончании в 1817 году лицея Александр Сергеевич Пушкин получил назначение в Коллегию иностранных дел. Впрочем, чиновничья служба мало интересует поэта, и он окунается в бурную петербургскую жизнь, вступает в литературно-театральное общество «Зеленая лампа», сочиняет проникнутые идеалами свободы стихи и острые эпиграммы. Крупнейшим поэтическим произведением Пушкина стала поэма «Руслан и Людмила», опубликованная в 1820 году и вызвавшая яростные споры. Выпады против власть предержащих не остались без внимания, и в мае 1820 года, под видом служебного перемещения, поэта, по сути, высылают из столицы. Пушкин отправляется на Кавказ, потом в Крым, живет в Кишиневе и Одессе, встречается с будущими декабристами. В «южный» период творчества расцвел романтизм Пушкина, и произведения этих лет укрепили за ним славу первого русского поэта благодаря ярким характерам и непревзойденному мастерству, а также созвучности настроениям передовых общественных кругов. Написаны «Кинжал», «Кавказский пленник», «Демон», «Гаврилиада», «Цыганы», начат «Евгений Онегин». Но в творчестве поэта зреет кризис, связанный с разочарованием в просветительской идее торжества разума и раздумьями о трагических поражениях революционных движений в Европе.
К концу 1836 года подспудно зревший конфликт между «вольнодумцем камер-юнкером Пушкиным» и враждебными ему высшим светом и бюрократической знатью вылился в анонимные письма, оскорбительные для чести жены поэта и его самого. В результате произошло открытое столкновение Пушкина с поклонником его жены, французским эмигрантом Дантесом, и утром 27 января (8 февраля — по новому стилю) в предместье Петербурга, на Черной речке, состоялась дуэль. Пушкин был ранен в живот и через двое суток умер.
Гибель поэта стала национальной трагедией. «Солнце русской Поэзии закатилось», — так сказал в некрологе В.Ф.Одоевский. Однако вклад пушкинского гения в русскую литературу поистине бесценен, и творческим завещанием великого поэта осталось его стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...».
Именно эти строки выбиты на пьедестале одного из памятников Пушкину в Санкт-Петербурге.
отрывок из произведения:
...Я никак не воображала, чтобы смерть была так близка. Во вс° последнее время ему было гораздо легче — и г. Кельц имел надежду на совершенное его выздоровление. В понедельник он даже гулял по нашему садику, и дошел до колодезя не задохнувшись. Возвратясь в комнату, он почувствовал легкой озноб, я уложила его и побежала к г. Кельцу — его не было дома. Возвратясь к отцу, я нашла его в усыплении — я подумала, что сон успокоит его совершенно. — Г. Кельц пришел вечером. — Он осмотрел больного и был недоволен его состоянием. Он прописал ему новое лекарство. Ночью отец проснулся и просил есть — я дала ему супу; он хлебнул одну ложку и более не захотел. Он опять впал в усыпление. — На другой день с ним сделались спазмы. — Г. Кельц от него не отходил. К вечеру боль унялась — но им овладело такое беспокойство, что он пяти минут сряду не мог лежать в одном положениия должна была поворачивать его с боку на бок.... Перед утром он утих — и часа два лежал в усыплении. — Г. Кельц вышел, сказав мне, что воротится часа через два. — Вдруг — отец мой приподнялся и позвал меня. — Я к нему подошла и спросила, что ему надобно. Он сказал мне: «Марья, что так темно? — открой ставни». — Я испугалась; и сказала ему: «Батюшка! разве вы не видите... ставни открыты». — Он стал искать около себя, схватил меня за руку и сказал: «Марья! Марья, мне очень дурно — я умираю... дай, благословлю тебя — поскорее». — Я бросилась на колени, и положила его руку себе на голову. — Он сказал: «Господь, награди ее; — господь, тебе ее поручаю». — Он замолк — рука вдруг отяжелела. Я подумала, что он опять заснул, и несколько минут не смела шевельнуться. Вдруг вошел г. Кельц, снял с моей головы руку его — и сказал мне: «Теперь оставьте его, подите в свою комнату». — Я взглянула: отец лежал бледный и недвижный. — Вс° было кончено.
Добрый г. Кельц целые два дня не выходил из нашего дома и вс° распорядил, потому что я была не в силах. — В последние дни я одна ходила за больным, некому было меня сменить. Часто я вспоминала о тебе и горько сожалела, что тебя с нами не было...
...Я никак не воображала, чтобы смерть была так близка. Во вс° последнее время ему было гораздо легче — и г. Кельц имел надежду на совершенное его выздоровление. В понедельник он даже гулял по нашему садику, и дошел до колодезя не задохнувшись. Возвратясь в комнату, он почувствовал легкой озноб, я уложила его и побежала к г. Кельцу — его не было дома. Возвратясь к отцу, я нашла его в усыплении — я подумала, что сон успокоит его совершенно. — Г. Кельц пришел вечером. — Он осмотрел больного и был недоволен его состоянием. Он прописал ему новое лекарство. Ночью отец проснулся и просил есть — я дала ему супу; он хлебнул одну ложку и более не захотел. Он опять впал в усыпление. — На другой день с ним сделались спазмы. — Г. Кельц от него не отходил. К вечеру боль унялась — но им овладело такое беспокойство, что он пяти минут сряду не мог лежать в одном положениия должна была поворачивать его с боку на бок.... Перед утром он утих — и часа два лежал в усыплении. — Г. Кельц вышел, сказав мне, что воротится часа через два. — Вдруг — отец мой приподнялся и позвал меня. — Я к нему подошла и спросила, что ему надобно. Он сказал мне: «Марья, что так темно? — открой ставни». — Я испугалась; и сказала ему: «Батюшка! разве вы не видите... ставни открыты». — Он стал искать около себя, схватил меня за руку и сказал: «Марья! Марья, мне очень дурно — я умираю... дай, благословлю тебя — поскорее». — Я бросилась на колени, и положила его руку себе на голову. — Он сказал: «Господь, награди ее; — господь, тебе ее поручаю». — Он замолк — рука вдруг отяжелела. Я подумала, что он опять заснул, и несколько минут не смела шевельнуться. Вдруг вошел г. Кельц, снял с моей головы руку его — и сказал мне: «Теперь оставьте его, подите в свою комнату». — Я взглянула: отец лежал бледный и недвижный. — Вс° было кончено.
35 кб
20 кб