Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Один из основоположников русской «морской» литературы, писатель-демократ Константин Михайлович Станюкович родился 18 (30) марта 1843 года в Севастополе. Его биография, как и произведения, удивительна и необычна. Десятилетним мальчиком Станюкович стал не только очевидцем героической обороны Севастополя, но и ее участником. Находясь с отцом в осажденном городе, он посильно помогал раненым, за что и был награжден медалями. Отец писателя — адмирал, командир порта и военный губернатор города — с детства предназначил сына к карьере флотского офицера, отдав его в Морской кадетский корпус. Отец, неумолимый и жестокий деспот, послуживший впоследствии прототипом литературного героя повести «Грозный адмирал», посылает строптивого сына на корвете «Калевала» в трехгодичное кругосветное плавание.
Вернувшись в 1863 году на родину, двадцатилетний Станюкович, офицер, перед которым была открыта блестящая военная карьера, находит в себе мужество порвать с влиятельным отцом, лишиться наследства, выйти в отставку и начать жизнь скромного журналиста, полную лишений и тяжкого труда. В 1884 году Станюкович, за которым полиция вела неустанное наблюдение, уезжает на юг Франции к больной дочери, где сближается с революционной эмиграцией. На обратном пути на границе он был арестован, препровожден в Петропавловскую крепость и вскоре сослан в Сибирь.
В ссылке Станюкович создает цикл морских рассказов, ставших событием в развитии русской демократической литературы и принесших ему славу, неувядаемую с годами.
Морские рассказы проникнуты волнующей романтикой моря как символа борьбы и свободы, красоты и смелости; в то же время они глубоко лиричны в своей любви к безграничным российским просторам. Недаром современники Станюковича называли его Айвазовским слова.
Последние годы писателя были омрачены болезнью, нуждой и горем — смертью сына. Уехав лечиться за границу, Станюкович скончался в Неаполе 7 (20) мая 1903 года.
отрывок из произведения:
...Агафья не говорила ни слова. В ее воображении Питер представлялся каким-то кромешным адом, где люди чуть ли не поедают друг друга. Ее страху немало способствовали рассказы односельцев, особенно рассказы о ловких петербургских мазуриках. Она воображал», что только приедет в этот ужасный город, как немедленно мазурики возьмут у нее единственную ее «пятишницу». Затем (подсказывало ей воображение) что-нибудь особенное да случится... Что такое именно, Агафья никак не могла вообразить, но в ее голове рисовался ряд неясных, страшных картин.
— Готово? — спросил старик.
— Сейчас!.. Эко ты поспешный какой! — воркнула старуха. — Детище ведь свое!
— Нечего возжаться-то... Вон и Микита идет.
В избу вошел пожилой мужик Никита и, перекрестившись, спросил:
— Собрали?
— Собрали, — промолвил отец.
Все присели на лавку. Посидев несколько минут, молча стали молиться на образа.
— Ну, с богом, Агафья... Прощай. Смотри... в Питере не балуй... Так и ступай к Никону... Помни, Ямская... Пиши, когда на место поступишь.
— Прощай, Агафьюшка... берегись Питера-ту... Страсть он для бабы!.. Рубахи-то не потеряй... Сырники... Прощай, родненькая!..
Агафья простилась с отцом и матерью, села с Никитой в сани, и серая клячонка поплелась, увозя их от деревни. Несколько времени путники сидели молча. Наконец Агафья спросила:
— Дядя Микита... А, чай, тамотка страсти?
— Не бойсь, баба! — утешал ее Никита, хотя и он, никогда не бывавший в столице, полагал, что там страсти...
...Агафья не говорила ни слова. В ее воображении Питер представлялся каким-то кромешным адом, где люди чуть ли не поедают друг друга. Ее страху немало способствовали рассказы односельцев, особенно рассказы о ловких петербургских мазуриках. Она воображал», что только приедет в этот ужасный город, как немедленно мазурики возьмут у нее единственную ее «пятишницу». Затем (подсказывало ей воображение) что-нибудь особенное да случится... Что такое именно, Агафья никак не могла вообразить, но в ее голове рисовался ряд неясных, страшных картин.
28 кб
16 кб