Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Родился в имении Приятная Долина Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. В 1874 году после окончания Петербургской реальной гимназии поступил в Горный институт. Печататься начал в 1876 году, дебютировал очерком «Подлинная история Энского земского собрания». В 1877 году с началом русско-турецкой войны отправился добровольцем в действующую армию, был ранен при Асляре, произведен в офицеры; по окончании войны уволен в запас. Гаршин публикует в журнале «Отечественные записки» несколько рассказов на военную тему: «Четыре дня» (1877), «Трус» (1879), «Из воспоминаний рядового Иванова» (1883). Позднее появляются рассказы «Встреча» (1879), «Художники» (1879), «Attalea princeps» (1880), «Красный цветок» (1883). Под воздействием философских воззрений Л.Н.Толстого Гаршин написал «Сказание о городе Аггее» (1886) и «Сигнал» (1887). С начала 70-х годов Гаршин страдал психическим заболеванием. После казни И.О.Молодецкого, за которого Гаршин пытался вступится, расстройство обострилось, и 5 апреля 1888 года во время припадка Всеволод Михайлович Гаршин покончил с собой, бросившись в лестничный пролет.
отрывок из произведения:
...Как случилось, что я, почти два года ни о чем не думавшая, начала думать, — не могу понять. Не мог же, в самом деле, натолкнуть меня на эти думы тот господин. Потому что эти господа так часто встречаются, что я уже привыкла к их проповедям.
Да, почти всякий из них, кроме совершенно привыкших или очень умных, непременно заговаривает об этих не нужных ни ему, ни даже мне вещах. Сперва спросит, как меня зовут, сколько мне лет, потом, большей частью с довольно печальным видом, начнет говорить о том, что «нельзя ли как-нибудь уйти от подобной жизни?». Сначала меня мучили такие расспросы, но теперь я привыкла. Ко многому привыкаешь.
Но вот уже две недели, всякий раз, когда я невесела, то есть не пьяна (потому что разве есть для меня возможность веселиться, не будучи пьяной?), и когда я остаюсь совсем одна, я начинаю думать. И не хотела бы, да не могу: не отвязываются эти тяжелые думы; одно средство забыть — уйти куда-нибудь, где много народа, где пьянствуют, безобразничают. Я начинаю также пить и безобразничать, мысли путаются, ничего не помнишь... Тогда — легче. Отчего прежде этого не бывало, с самого того дня, как я махнула рукой на все? Больше двух лет я живу здесь, в этой скверной комнате, все время провожу одинаково, также бываю в разных Эльдорадо и Пале-де-Кристаль, и все время если и не было весело, так хоть не думалось о том, что невесело; а теперь вот — совсем, совсем другое...
...Как случилось, что я, почти два года ни о чем не думавшая, начала думать, — не могу понять. Не мог же, в самом деле, натолкнуть меня на эти думы тот господин. Потому что эти господа так часто встречаются, что я уже привыкла к их проповедям.
1 кб
1 кб