Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Молоденькая англичанка Мэри Йеллан, оставшись сиротой, покидает родную деревню и отправляется к тете Пейшенс. Девушка надеется, что будет душа в душу жить с любимой тетей, которая запомнилась ей как неунывающая красавица-хохотушка. Однако с тех пор прошло десять лет, тетя стала женой трактирщика. Страшные вещи творятся в трактире «Ямайка», вдалеке от большой дороги...
отрывок из произведения:
...Накопленные запасы постепенно истощились, а тут наступали суровые времена: как ей сказали в Хелстоне, все шло за бесценок и денег было взять неоткуда. К северу было то же самое, на фермеров надвигалась нужда. Да еще какой-то мор поразил их края, начался падеж скота. Никто не ведал, откуда взялась эта напасть, и не было от нее спасения. Болезнь пришла как запоздалый мороз, который вдруг нагрянет в новолуние и также неожиданно отступит, словно его и не было, успев, однако, причинить немало зла. Для Мэри и ее матери настали черные дни. На их глазах цыплята и утята, за которыми они заботливо ухаживали, вдруг начали болеть и дохнуть. Потом прямо на лугу пал теленок. Больше же всего было жаль старую кобылу, верно служившую им двадцать лет. Сидя на ее крепкой спине, Мэри и выучилась ездить верхом. Кобыла околела однажды утром прямо в конюшне, преданно уткнувшись мордой в колени девушки. В саду под яблоней вырыли яму для могилы, и когда лошадь закопали, обе женщины поняли, что никогда больше не доведется им ездить в Хелстон в базарный день. Мать, повернувшись к Мэри, сказала:
— Что-то ушло из меня вместе с беднягой Нелл в могилу. Не знаю, моя ли вера или что другое, но только на сердце у меня такая усталость... Долго я уж не протяну.
Она ушла в дом и села там на кухне, бледная как полотно, постаревшая сразу лет на десять. На предложение Мэри сходить за доктором она безразлично пожала плечами.
— Опоздали мы с этим, детка, на целых семнадцать лет... — И тихо заплакала, она, никогда не плакавшая дотоле.
Мэри все же отправилась в Могэн за старым доктором, который в свое время помог ее появлению на свет. Назад они ехали в его двуколке. Оборотясь к ней, доктор покачал головой и произнес:
— Ну, что тебе сказать, Мэри. Матушка твоя после смерти мужа совсем не давала отдыха ни душе, ни телу своему. Вот и надорвалась. Плохи дела, да и времена нынче плохие.
По извилистой дороге они подъехали к их дому, стоявшему на краю деревни. Навстречу уже спешила соседка с дурной вестью.
— Твоей матери хуже! — воскликнула она. — Только что она было вышла на порог бледная как смерть, глянула куда-то перед собой, потом вся затряслась и упала наземь. Миссис Хоблин и Вилли Серл подняли бедняжку и отнесли в дом. Говорят, она лежит и глаз не открывает.
Доктор решительно оттеснил от дверей собравшихся поглазеть соседей. Вместе с Серлом они подняли неподвижно лежавшую на полу женщину и отнесли наверх в спальню.
— Это удар, — сказал доктор, — но она дышит. И пульс ровный. Случилось то, чего я боялся, — что она надломится вот так неожиданно. Почему это произошло именно сейчас, после стольких лет, известно одному Господу и ей самой. Что ж, Мэри, настало время показать, что ты достойная дочь своих родителей. Теперь ты одна можешь ей помочь.
Все шесть долгих месяцев этой первой и последней в жизни матери болезни Мэри ухаживала за ней. Но никакие старания ни дочери, ни доктора не смогли ей помочь. Она больше не хотела бороться за жизнь.
Казалось, она жаждала избавления и молча молилась, чтобы оно пришло поскорее. Мэри она сказала:
— Я не хочу, чтобы тебе пришлось трудиться, как мне. Такая жизнь изматывает и тело и душу. Когда меня не станет, тебе незачем больше оставаться в Хелфорде. Лучше всего тебе уехать в Бодмин к тете Пейшнс.
Напрасно пыталась Мэри убедить мать, что та не умрет. Мысль о смерти не выходила у нее из головы. Тут ничего нельзя было поделать.
— Я не хочу покидать ферму, мама, — уверяла дочь. — Здесь я родилась, и отец мой и ты тоже из Хелфорда. Место Йелланов здесь. Я не боюсь бедности и того, что хозяйство разваливается. Ты тут работала семнадцать лет, почему же я не смогу? Я сильная, могу работать не хуже мужчины, ты же знаешь.
— Это не жизнь для девушки, — возражала мать. — Я работала все эти годы ради твоего отца и ради тебя. Когда женщина трудится для своих близких — это дает ей душевный покои и удовлетворение. Другое дело — работать для себя одной. В этом нет никакой радости.
— В городе мне делать нечего, — заявила Мэри. — Я выросла здесь, у реки, и другой жизни не хочу. Города мне хватает и при поездках в Хелстон. Мне лучше здесь, в саду с нашими цыплятами, старой хрюшкой и лодкой на речке. А что стала бы я делать в Бодмине у тети Пейшнс?
— Девушка не может жить одна, Мэри. Так легко или умом тронуться, или в беду попасть. Так всегда бывает. Разве ты забыла бедняжку Сью, что бродила по кладбищу в полнолуние и все звала возлюбленного, которого у нее никогда не было? А еще до того, как ты родилась, была одна девушка, которая осталась сиротой в шестнадцать лет. Так она сбежала в Фалмут и стала путаться с матросами. Не знать нам с отцом покоя на том свете, если ты не будешь пристроена. Тебе наверняка понравится тетя Пейшнс, она всегда любила шутки да забавы, а уж сердцем — сама доброта. Помнишь, как она приезжала сюда лет двенадцать назад? На ней была шляпка с ленточками и шелковая нижняя юбка с оборками. А в Треловорене работал парень, которому она очень приглянулась, но она и смотреть в его сторону не пожелала...
«хуже ваша оценка лучше»
...Накопленные запасы постепенно истощились, а тут наступали суровые времена: как ей сказали в Хелстоне, все шло за бесценок и денег было взять неоткуда. К северу было то же самое, на фермеров надвигалась нужда. Да еще какой-то мор поразил их края, начался падеж скота. Никто не ведал, откуда взялась эта напасть, и не было от нее спасения. Болезнь пришла как запоздалый мороз, который вдруг нагрянет в новолуние и также неожиданно отступит, словно его и не было, успев, однако, причинить немало зла. Для Мэри и ее матери настали черные дни. На их глазах цыплята и утята, за которыми они заботливо ухаживали, вдруг начали болеть и дохнуть. Потом прямо на лугу пал теленок. Больше же всего было жаль старую кобылу, верно служившую им двадцать лет. Сидя на ее крепкой спине, Мэри и выучилась ездить верхом. Кобыла околела однажды утром прямо в конюшне, преданно уткнувшись мордой в колени девушки. В саду под яблоней вырыли яму для могилы, и когда лошадь закопали, обе женщины поняли, что никогда больше не доведется им ездить в Хелстон в базарный день. Мать, повернувшись к Мэри, сказала:
