Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Серафимович (настоящая фамилия — Попов) Александр Серафимович (1863 — 1949), прозаик.Родился 7 января (19 н.с.) в станице Нижне-Курмоярской. Области Войска Донского, в семье казачьего есаула. Детские годы провел в казачьих полках в Польше. В 1873 семья вернулась на Дон в станицу Усть-Медведицкую.Смерть отца и материальные лишения осложнили жизнь, но гимназию окончил и в 1883 поступил на математическое отделение физико-математического факультета Петербургского университета.Вернувшись на Дон (1890), установил связи с местными народовольческими группами, ведущими пропаганду среди рабочих.
Впечатления от ссылки нашли отражение в его первых рассказах — «На льдине»(1889), «Снежная пустыня», «На плотах» (1890), отмеченных Успенским и Короленко. В эти годы работает в провинциальных изданиях «Донская жизнь», «Приазовский край», живет уроками. В 1901 выходит первая книга Серафимовича — «Очерки и рассказы», — решившая судьбу писателя: он переезжает в Москву (1902) и всецело отдается литературной и журналистской работе.
В 1930-е Серафимович выступил с серией очерков о коллективизации — «По донским степям», с рассказами о прошлом и настоящем.
Во время Отечественной войны, несмотря на свой преклонный возраст — более 80 лет, — выезжал на фронт в район Орловской битвы. Умер А.Серафимович в Москве 19 января 1949.
отрывок из произведения:
...В Московский Совет, в штаб, пришла сероглазая девушка в платочке.
Небо было октябрьское, грозное, и по холодным мокрым крышам, между труб, ползали юнкера и снимали винтовочными выстрелами неосторожных на Советской площади.
Девушка сказала:
— Я ничем не могу быть полезной революции. Я б хотела доставлять вам в штаб сведения о юнкерах. Сестрой — я не умею, да сестер у вас много. Да и драться тоже — никогда не держала оружия. А вот, если дадите пропуск, я буду вам приносить сведения.
Товарищ, с маузером за поясом, в замасленной кожанке, с провалившимся от бессонных ночей и чахотки лицом, неотступно всматриваясь в нее, сказал:
— Вы дайте мне пропуск во все посты и документ, что я — офицерская дочь.
Ее попросили в отдельную комнату, к дверям приставили часового.
За окнами на площади опять посыпались выстрелы — налетел юнкерский броневик, пострелял, укатил.
— А черт ее знает... Справки навел, да что справки, — говорил с провалившимся чахоточным лицом товарищ, — конечно, может подвести. Ну, да дадим. Много она о нас не сумеет там рассказать. А попадется — пристукнем.
Ей выдали подложные документы, и она пошла на Арбат в Александровское училище, показывая на углах пропуск красноармейцам.
На Знаменке она красный пропуск спрятала. Ее окружили юнкера и отвели в училище в дежурную.
— Я хочу поработать сестрой. Мой отец убит в германскую войну, когда Самсонов отступал. А два брата на Дону в казачьих частях. Я тут с маленькой сестрой.
— Очень хорошо, прекрасно. Мы рады. В нашей тяжелой борьбе за великую Россию мы рады искренней помощи всякого благородного патриота. А вы — дочь офицера. Пожалуйте!
Ее провели в гостиную. Принесли чай.
А дежурный офицер говорил стоящему перед ним юнкеру:
— Вот что, Степанов, оденьтесь рабочим. Проберитесь на Покровку. Вот адрес. Узнайте подробно о девице, которая у нас сидит.
Степанов пошел, надел пальто с кровавой дырочкой на груди, — только что снял с убитого рабочего. Надел его штаны, рваные сапоги, шапку и в сумерки отправился на Покровку...