Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Эрнст Сетон-Томпсон (1860-1946) — остроумный, веселый, талантливый человек, натуралист, писатель, художник, скульптор, рассказчик. Он стал художником и писателем потому, что талант его согрела страстная любовь к природе.
отрывок из произведения:
...Если бы не маленький камешек, мой рассказ никогда не был бы написан.
Этот камешек, лежал на дороге в Дакоте и в одну жаркую темную ночь попался под ноги лошади, на которой ехал пьяный пастух Джек. Пастух соскочил на землю, чтобы посмотреть, обо что споткнулась лошадь. Спьяну он выпустил поводья из рук, и лошадь умчалась в темноту. Пастух Джек понял, что лошади ему не догнать, улегся под кустом и захрапел.
Золотые лучи утреннего летнего солнца дрожали на вершинах деревьев. По дороге, идущей вдоль Верхнего ручья, пробиралась старая самка шакала. В зубах она несла кролика на завтрак для своих детенышей.
С давних пор скотоводы этой местности вели ожесточенную войну с шакалами. Капканы, ружья, яд и собаки почти совсем уничтожили шакалов, а те немногие, что остались в живых, научились остерегаться на каждом шагу.
Поэтому старая самка шакала скоро свернула с проезжей дороги: все места, где ступала нога человека, грозят шакалу гибелью. Самка шакала прошла по краю невысокой гряды холмов, потом перебралась через кусты остролистника, озабоченно внюхалась там в выветрившийся уже запах человеческих следов и побежала к другой гряде холмов. Здесь на солнечной стороне была пещера, где жили ее детеныши. Около пещеры она осторожно покружила, сделала несколько прыжков в разные стороны, потянула носом воздух. Запахов, грозящих опасностью, она не почуяла. Успокоенная, она приблизилась ко входу в свое жилье и тихо фыркнула.
Из пещеры, около которой рос куст шалфея, выскочила целая куча маленьких шакалов, прыгавших друг через друга. Отрывисто лая и визжа, точно щенята, они накинулись на завтрак, принесенный матерью. Они пожирали мясо, вырывая его друг у друга, а мать смотрела на них и радовалась.
Пастух Джек проснулся на восходе солнца. Он успел заметить самку шакала в ту минуту, когда она перебиралась через холм. Как только она исчезла из виду, он вскочил на ноги, дошел до вершины холма и увидел оттуда всю веселую семью.
Пастух Джек смотрел и думал о том, что за каждого убитого шакала можно получить хорошую денежную награду. Налюбовавшись, он вытащил свой большой револьвер и прицелился в мать. Грянул выстрел, и она упала мертвая.
Маленькие шакалы в ужасе спрятались в свое логово, а Джек завалил камнями вход в пещеру и ушел. Пленники выли и визжали в темноте.
Весь день они просидели в темной норе, удивляясь, почему мать не приходит кормить их. Уже под вечер они услышали шум у входа, и в норе опять стало светло. Они побежали навстречу Матери, но это была не она. Два каких-то чудовища разрывали вход в их жилье.
Примерно через час люди добрались до конца пещеры и тут, в самом дальнем углу, нашли мохнатых светлоглазых детенышей, сбившихся в один пушистый комок. Сильным ударом лопаты приканчивали они беспомощных и дрожавших от ужаса зверьков и одного за другим кидали в мешок.
Каждый звереныш вел себя перед смертью по-своему. Одни из них визжали, другие рычали, когда их вытаскивали из норы. Двое или трое попробовали даже кусаться.
Когда люди убили шестерых, они заметили в глубине пещеры седьмого, последнего зверька. Он лежал совсем тихо, с полузакрытыми глазами. Вероятно, ему казалось, что так его не заметят. Один из людей поднял его, хотел было прикончить, но вдруг, неожиданно для себя самого, пожалел.
— Джек, — сказал он, — если этот еще жив, возьмем его на ферму. Я его подарю ребятам. Пусть возятся с ним, как со щенком. Если тебе жалко потерять полдоллара за шкуру, я тебе верну его когда-нибудь потом.
— Ладно, как хочешь, — вяло ответил Джек, вытирая о землю окровавленную лопату.
Итак, последний детеныш живым попал в мешок, где лежали его мертвые братья. Даже в мешке он не ворочался и не визжал.
После долгой тряски мешок открыли, зверька вытащили — и он очутился перед целой толпой детей.
— Собачка! Собачка! — весело кричали они. — Почему она такая маленькая, а голова у нее такая большая? Почему у нее такая острая морда?
Мексиканец, который был в это время на ферме Чимни-Пот, объяснил детям, что это не собака, а «койотито» — маленький койот, степной шакал.
Звереныша стали звать Койотито, а потом, для краткости, просто Тито...
...Если бы не маленький камешек, мой рассказ никогда не был бы написан.
