Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
«Роман-предсказание» — это книга, события которой, как ни забавно, могут сбыться — и сбываются. События нелепого путча отходят в прошлое, — но «тополевское» их восприятие по-прежнему читается загадочно, весело, увлекательно — и ошеломительно-интересно.
Что стояло за знаменитым путчем 1991 года? Интриги. Борьба за власть. Любовь. Секс. Тайна. Тайна, которую раскрыть практически невозможно, однако — необходимо...
отрывок из произведения:
...Москва, кремлевская больница. 11.15 по московскому времени.
«Подсудимый Батурин, встать! Признаете ли вы, что 8 го августа, на заседании съезда партии стреляли в товарища Горячева?
— Да. Стрелял.
— Чей приказ вы выполняли?
— Я стрелял от имени всей партии…» Горячев мучительно поморщился. Но даже выругаться вслух у него еще не было сил. Он лежал на высокой больничной койке, чуть приподнятый на подушках, с хирургическим швом на груди, окутанный проводами датчиков и окруженный новейшим импортным медицинским оборудованием. Миниатюрные экранчики постоянно показывали частоту его пульса, кровяное давление, ритм сердца, заполняемость легких и т. д. Вся эта аппаратура дублировала приборы, стоящие в кабинете главврача Кремлевской больницы академика Бахтина, и была поставлена в палату по приказу самого Горячева, как только его привезли в больницу. С простреленной грудью и кровью в плевре левого легкого, почти теряя сознание от боли и страха умереть, Горячев еще по дороге из Кремлевского Дворца съездов, где прозвучал этот страшный выстрел, успел подумать, что он не может доверять кремлевским врачам. Стрелявший не был уличным шизофреником, он был делегатом съезда партии. И, значит, это покушение — результат заговора. Но кто заговорщики? Правые во главе с Лигачевым? Левые во главе с Ельциным? Демократы экстремисты? Русские националисты из «Памяти»? Анархисты? Военные? Кто бы это ни был, они могли заранее сговориться с врачами «кремлевки» о том, что, если Горячев не будет убит, а только ранен, то он должен умереть в больнице. Заговорщики должны были сговориться с врачами, иначе они — полные идиоты! Потому что, если он выживет, то… Господи, если я выживу, то… И весь короткий путь — всего три квартала от Кремля до улицы Грановского, где находится Кремлевская больница, — Горячев думал только об этом: как НЕ отдать себя в руки кремлевских врачей, как НЕ допустить, чтобы его оперировали русские хирурги. Но только в операционной, когда анестезиолог уже нес к его лицу маску для общего наркоза, Горячев, собрав все силы, сказал:
— Нет… Ларису!
Лариса почему то не попала в машину «скорой помощи», которая везла Горячева из Кремля в больницу. То ли о ней, жене Горячева, забыли в сутолоке, то ли и с ней что то случилось (арест? сердечный приступ?), — но, как бы то ни было, даже в этом ее отсутствии Горячев видел еще один признак заговора.
— Некогда! — нетерпеливо ответил ему Бахтин, уже одетый в зеленый хирургический халат, с резиновыми перчатками на руках и со стерильной маской на лице. — Некогда, Михаил Сергеевич! Дорога каждая секунда!
Горячев окинул взглядом их всех — Бахтина и еще двух кремлевских хирургов, их ассистентов и анестезиолога. Конечно, не все они вовлечены в заговор, это почти невероятно. И все же… — Нет — повторил он Бахтину. — Ларису… Бахтин засопел, сдерживая бешенство, и даже это показалось Горячеву подозрительным. Но тут Лариса сама вбежала в операционную. За ней спешила медсестра, на ходу завязывая на спине у Ларисы шнурки стерильного халата.
— Миша! Боже мой!…
Движением пальцев Горячев приказал и врачам, и медсестрам выйти из операционной.
— Вы с ума сош… — протестующе взревел Бахтин, но Горячев только мучительно поморщился, и рука его вяло, но и властно велела им всем убраться немедленно.
— Полминуты! — процедил сквозь зубы Бахтин, и они вышли.
— Что, Миша? — наклонилась над Горячевым Лариса. Он чувствовал, что теряет сознание, что боль, горячая, как огненный шар, раскаленным комом распирает грудь и обжигает сердце, спину, мозг.
— Только… американский врач… из посольства… — произнес он сухими бескровными губами. И — утонул в своей боли, и последнее, что видел, — искру догадки в ее глазах… Все, что было потом, он узнал с ее слов. Она загородила собой потерявшего сознание Горячева, а Бахтин устроил ей скандал. «Идиотка! Он может умереть от пневмонии!» — кричал Бахтин, срывая с рук резиновые перчатки. Секретарь ЦК Виктор Лигачев уговаривал: «Лариса Максимовна, здесь наши лучшие врачи! Как мы будем выглядеть в глазах всего мира?!». Министр обороны Вязов орал по телефону американскому послу: «Да! Вашего врача, вашего! Я высылаю вертолет!» А шеф КГБ Митрохин сказал Ларисе: «Если через три минуты американский врач не будет здесь, я арестую вас, и наши врачи начнут операцию!..»
«хуже ваша оценка лучше»
...Москва, кремлевская больница. 11.15 по московскому времени.
