Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Виктория Илларионовна Угрюмова родилась 4 мая 1967 года в Киеве. Образование — высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 годы работала зам. начальника отдела кадров Киевского государственного института культуры. В 1991-1995 годах руководила экологической группой. Автор фэнтезийного цикла о Кахатанне — богине Истины, романов «Мужчины ее мечты», «Двойник для Шута», «Дракон Третьего рейха».
отрывок из произведения:
...Каждое утро я встречаю эту милую даму, когда выныриваю из перехода на Крещатике. Я иду в гастроном на Николаевской, она — в обратном направлении. Она всегда ходит в гастроном на Николаевской на час раньше, чем я. Зато я к этому времени успеваю побывать и в 7\9 и в 3\5. Названия киевских улиц меняются так часто, что последнее время многие вообще названиями не пользуются. Есть гораздо более точные ориентиры; слова-ключи, как для шифра. Обменялся парой фраз на таком языке, и моментально принят в дружную и сплоченную компанию киевлян. Правда, с каждым годом нас становится все меньше и меньше, но ведь кто-то же должен прийти нам на смену.
— Доброе утро, — расцветаю я самой приветливой своей улыбкой. Я искренне рада видеть эту даму, хотя не знаю, как ее зовут. Мы встречаемся на этом самом месте тридцать первый год подряд. Тогда, в шестидесятых, она была еще сравнительно молода, хотя уже не первой, а скорее третьей молодостью, полная, яркая брюнетка. А я ковыляла, судорожно цепляясь за бабушкин палец.
— Доброе утро, — говорила бабушка, улыбаясь.
— Доброе утро, — откликалась брюнетка с красной клеенчатой сумкой и белой торбочкой в красные шарики. Помню, эти шарики меня тогда поразили больше всего. — На Николаевской свежайшая рыба и крабы, а вот молока нет.
Это ценная информация, и ритуал обмена ею отработан до мелочей задолго до моего появления на свет.
— В 3\5 хороший сыр, а в 7\9 привезли соленое масло, — отвечает бабушка мило.
Чтобы больше никого не интриговать: 3\5 — это гастроном в самом конце парка Ватутина, а 7\9 — крохотный магазинчик напротив одноименного памятника, на остановке 62 автобуса, высоко ценимый завсегдатаями за кофе и шницели, которые можно было наскоро проглотить до начала симфонического концерта.
Мы расходимся в разные стороны. До завтрашнего утра.
Бабушки давно уже нет, и за тридцать лет брюнетка стала седой и морщинистой; но торбочка у нее все та же. Я, кажется, слегка подросла, а на Николаевской больше не бывает свежих крабов, наваленных влажными розоватыми грудами на белом подносе, с которого на каменный пол тихо капает вода. Можно ли это считать переменами, если я сегодня, как тридцать лет назад моя бабушка, рапортую о наличии молока у «Трех мушкетеров»?
Они были продавцами в молочном магазине на Михайловской, трое веселых, приветливых мужчин. Как-то само собой их стали называть «Три мушкетера». Когда это было? Неважно...
Красная сумка и белая, в шарики, торбочка, удаляются, покачиваясь, а я попадаю в объятия следующего персонажа из сказок моего детства. Он снимает шляпу и раскланивается:
— Нас огорчили этой постановкой «Набукко», — доверительно сообщает он. — Но я не отчаиваюсь. Все впереди — рывок, взлет, парение. После войны тоже казалось хуже, чем до; после революции... — он не договаривает...