Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Григорий Юрьевич Филановский родился в 1927 году в Москве. Работал на заводах, как инженер, проектантом, преподавателем в техникуме. Первая «взрослая» публикация в 1952 году в журнале «Крокодил». В последующие десятилетия — сотни статей в различных журналах и газетах, фантастические рассказы, сценарии учебных и научно-популярных фильмов, теле и радиопередач, книги о материальной культуре, в частности, в соавторстве с женой-историком Александрой Супрун «Почему мы так одеты».
отрывок из произведения:
...Чем дальше я от начала своей жизни, тем чаще вспоминаю слова учителя Сергея Ивановича: «...Если бы выполнялось чудом любое предсмертное желание, я попросил бы газету 2064 года. Не сомневайтесь — понял бы все. Ибо именно тогда мало будет отметить: «На Юпитер отправился космический корабль» или «Тамара Гелашидзе заняла первое место на конкурсе пианистов». Да! Каким-то образом я на минуту переживу и подготовку к пуску, и взлет, как мальчишка возле настоящих футбольных ворот переживает гол. Доподлинно я услышу волшебницу Тамару, ее игру, как слышал пламенный зов Чапая, волнующий грудной голос Анны Карениной, Блоковскую печаль: Не знаю, что придет на помощь слову: да так ли беспомощно слово? Нынче, мне кажется, многое из грядущего просматривается. Понятно: человек должен чувствовать мир, весь, иначе он — одинокий муравей. Донести до человека мир, словно любовь или музыку,кто это сможет? Но сможет! И пачка старых газет останется в мире Великой Книгой Века. И каждый из вас, завтрашних журналистов вправе возгордиться: Я — автор, один из авторов Книги Века...».
Так наставлял нас учитель; трудно теперь сказать, насколько он сам верил в свою фантазию и насколько исподволь напутствовал нас в дорогу очарованных и разочарованных странников — журналистов.
Далеко-далеко от вас, а может, совсем рядом, читатель, существует островок Соленый, о котором, как вы заподозрили, пойдет речь. Догадайтесь-ка, почему исстари его так зовут и вообще постарайтесь представить. Небольшой островок.
Только пусть он вам не видится таким уж крохотным. Вот следствие привычки путешествовать больше по карте. Островок-то, в самом деле, невелик, но в каждом рыбачьем домике — жизнь: свой уют, любимые уголки, тайники, песни, горести. Да вспомните хотя бы из древней Эллады своеобразие каждого Эгейского островка.... А здесь — песчаная, полная ракушек коса, по которой с недовольным видом прогуливается важная цапля. Подрагивают не приколе рыбачьи лодки. На узких тропинках в кустарнике берегись гадюки! Терпкий дух полыни, всегда трепетный красный флажок над правлением рыболовецкого совхоза, сверкающие струйки воды, выползающие в самый зной из-под скрытого хранилища льда, бесконечные блестки чешуи, звонкие переливы жаворонка...
Я, признаться, до недавнего времени знал об этом острове столько же, сколько вы пять минут назад. Как-то в командировке от редакции прогуливался в порту и мимоходом обратил внимание на паренька, напоказ грызущего огромное золотистое яблоко. Собственно, оно-то, в основном, меня и заинтриговало.
«Попробуй, ты! — протянул он мне такое же. — Не привозное, здешнее». Знаете, принято, когда сильно сомневаешься в словах собеседника, пристально глядеть на него. Напрасно, по-моему: именно у лжеца не мелькнет ни тени смущения.
«Слушай, друг, — подмигнул я пареньку, — а местных бананов у тебя случайно нет?» «Пока нет. А ты, невера, махнул бы на Соленый: сообщение регулярное, каждый четверг катерок ходит туда — назад. Что ты подумал — целый остров в садах? Держи карман! Еще только у дяди Алеши растут. Но — ничего. Бувай!».
А почему бы и нет? Четверг — послезавтра, утром поеду, вечером — назад, была не была. Захватил в подарок садовнику с десяток свежих журналов. Дорогой почти продумал заметку, как говорится, априори, заранее. Недальний путь — берег почти не скрывался с глаз, мимо изредка шествовали высоко груженные баржи. У островного причала я спросил неторопливого рыбака: «Как мне добраться до «дяди Алеши?».
— Галька! — закричал он, и к нам подошла девушка, которая вроде ждала кого-то на пристани. — Принимай, Галька, гостя к старику.
— Пошли, — она понеслась по прибрежной тропинке, легонькая и тугая, как стрелка с тетивы. Казалось, земля подбрасывала ее, и я больше любовался ею, чем глядел по сторонам. Внезапно она остановилась так, что я едва не налетел сзади, слегка повернула, нагнула голову:
— Вы к дяде надолго?
И быстро продолжала путь, словно не интересуясь моим ответом...
...Чем дальше я от начала своей жизни, тем чаще вспоминаю слова учителя Сергея Ивановича: «...Если бы выполнялось чудом любое предсмертное желание, я попросил бы газету 2064 года. Не сомневайтесь — понял бы все. Ибо именно тогда мало будет отметить: «На Юпитер отправился космический корабль» или «Тамара Гелашидзе заняла первое место на конкурсе пианистов». Да! Каким-то образом я на минуту переживу и подготовку к пуску, и взлет, как мальчишка возле настоящих футбольных ворот переживает гол. Доподлинно я услышу волшебницу Тамару, ее игру, как слышал пламенный зов Чапая, волнующий грудной голос Анны Карениной, Блоковскую печаль: Не знаю, что придет на помощь слову: да так ли беспомощно слово? Нынче, мне кажется, многое из грядущего просматривается. Понятно: человек должен чувствовать мир, весь, иначе он — одинокий муравей. Донести до человека мир, словно любовь или музыку,кто это сможет? Но сможет! И пачка старых газет останется в мире Великой Книгой Века. И каждый из вас, завтрашних журналистов вправе возгордиться: Я — автор, один из авторов Книги Века...».
