Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Михаил Хейфец, популярный израильский журналист и историк, родился и вырос в Ленинграде, где работал преподавателем литературы и истории. Позже стал профессиональным литератором. В 1974 был осужден за написание предисловия к «самиздатскому» собранию сочинений Иосифа Бродского. В период заключения написал три книги, которые были опубликованы за пределами СССР.
Автор ряда публицистических книг, посвященных вопросам советской и российской истории, а также жизни в Израиле.
отрывок из произведения:
...Владимир Евгеньевич (Зеэва бен Йона) Жаботинский родился в 1880 г. в семье крупного менеджера-хлеботорговца Одессы. Говорят, русский босс его отца, генерал, придумал Йоне новое имя — Евгений, сказав: «Ты настоящий гений в нашем деле, вот и будешь Евгением».
Отца мальчик не помнил – отец рано умер. Кац предполагает, что «по онкологическим причинам». Судя по тому, что сын, Зеэв-Владимир, в пожилом возрасте заболел обычной «еврейской болезнью» – диабетом, отец умер, скорее всего, по этой же причине: диабет не умели ни лечить (инсулин ещё не был открыт), ни даже толком распознать...
Семью разорило долгое и дорогое лечение главы. Вдова попросила у родных совета (а скрытно, конечно, — помощи) – что ж ей делать с детьми. Ей племянник, юрист, практично рекомендовал скорбящей тетушке: «Нам, в семье, хватает образованных людей. Отдай девочку в учение к портнихе, а мальчика – к плотнику». Мать, однако, открыла малый писчебумажный магазин и дала детям образование (с племянником она позже не разговаривала. Лет через 25 лет, когда имя Зеэва стало известным каждому человеку в русской литературе, а в еврейских общинах – точно каждому еврею, этот племянник просил у тети прощения. «Я не сержусь. Прощай», — ответила она юристу и закончила неприятный разговор. Хотя ещё лет через пять – при содействии знаменитого сына – помогла родственнику попасть на службу, даже дала денег, без отдачи).
Такая женщина вырастила Зеэва Жаботинского!
Удивительно, как она верила в талант мальчика! Но вот он сам... Учился неважно. В конце жизни признал: «Когда немец хочет сделать комплимент отцу, он говорит: «Ваш сын хорошо воспитан». По-русски в таких случаях говорят – «ваш сын — первый ученик». Я считаю, что высшая мера мужского и божественного начала... выражена в замечательно волшебном слове — «шайгес» (сорванец). Если можешь стать сорванцом, стань им! Ну, а коли не можешь – если тебе ничем не помочь, ну, тогда иди, становись «первым учеником» (I, 540).
В школе считался злостным прогульщиком. И вообще... «Всё, чему я научился в детстве, я научился не в школе», — написал он в старости Сколько раз, к слову, пытался сдавать вступительные экзамены в гимназию, куда для еврейских детей доступ в принципе имелся, но как правило – «через Его Величество Подкуп». У матери денег на взятку не было, а он всё-таки чудом пробился в класс. И – внимание, внимание! – через годы... бросил гимназию. Почему? «Я клянусь, — писал он через 30 лет, — я не знаю. Это случилось потому что потому». Встал и ушёл (как полвека спустя – Иосиф Бродский, уже в советской школе!). Всего за полтора года до выпускных экзаменов. И гордился этим — всю жизнь! Потому что, кончив гимназию, объяснял потом, я бы непременно поступил в университет, закончив университет, стал бы адвокатом. Началась бы война – не пошёл натурально добровольцем в армию, у адвоката большая и выгодная клиентура... В итоге большевики, приняв во внимание «реакционные взгляды», одарили бы Зеэва пулей и ямой – без гроба и могильной плиты... «Я неоднократно подумывал написать научный трактат «Как важно уметь совершать глупые поступки». Самое невероятное, что он уговорил и мать согласиться с этим безумным для еврейского мальчика поступком!
Правда, тогда, в предпоследнем классе, он превосходно владел не только русским языком, но познал чуть не наизусть классику российской словесности. Старшая сестра выучила брата говорить и читать по-английски, двоюродный брат по-французски — читать любимые приключенческие книги на языке оригиналов. Одноклассник выучил польскому (Зеэв хотел почитать Мицкевича в оригинале), сам он — по самоучителю — выучил испанский. Слушая разговоры матери с родней, познал (и, к слову, очень недурно) идиш, а учитель (знаменитый Равницкий) дал первые уроки иврита. Так что к 17 годам юноша владел семью языками! (Но, заметьте, не латынью и не эллинским, которые преподавали ему в гимназии...) С 13 лет мальчик стал рассылать по редакциям переводы и оригинальные тексты. Среди переводов, к слову, найдём знаменитый до сих пор в России «Ворон» Эдгара Аллана По. Бросив гимназию, уехал за границу, где разрешали поступить в университет без аттестата зрелости, и отправился не нахлебником матери или старшей сестры, а полноценным работником: «Одесский листок» взял 17-летнего юношу в штат — иностранным корреспондентом. На выбор редактор предложил ехать в Бёрн или Рим (там не имелось корреспондента). Он выбрал место учёбы, исходя из предписаний работодателя.
В Риме в душе воспылала неуемная страсть ко всему итальянскому, особливо к языку, литературе и социальным наукам (Жаботинский учился там у всемирных звезд, у Энрико Ферри и Антонио Лабриолы). Забавный эпизод припомнил в книге Шмуэль Кац: году, примерно, в 1938, после речи подошёл к Жабо итальянский посол, чтобы поздравить с успехом... Естественно, поздравлял на приличном английском языке. Жаботинский ответил ему по-итальянски. «Как я ошибся! – воскликнул дипломат. – Мне же сказали, что вы русский. Никто не предупредил, что вы итальянец!» (Но «римляне думают, что я из Милана, — шутил потом Жабо, — а сицилийцы принимают за римлянина»)...