Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
ГЕЙМАН, Александр Михайлович. Возраст средний. Полукровка (германо-славянская) — папа, действительно, инженер, но немец. Филолог (англ.яз.); социолог. Литературный стаж более 25 лет. Стихи, фэнтэзи, юмор. Есть и другое; есть, кстати, и эссе «Поэзия:магия» — об итогах культуры на конец ХХ века (околокастанедщина). Любимые поэты: Блок, Мандельштам, Хлебников, Цветаева, Рембо — да много кто. Любимые писатели: Салтыков-Щедрин (вообще — вкусы классические).
отрывок из произведения:
...Один из самых ярких и содержательных моих снов.
Сюжет такой: мы с другом (во сне это конкретный человек, Андрей) готовим покушение на кого-то из высокопоставленных, Бог весть в какой стране, это скорее обозначено условно. В ответственный момент я-таки не решаюсь нажать на кнопку адской машинки, а не убиваешь ты, убивают тебя — охрана нас расстреливает, и мы переносимся в загробье.
С этого момента сон обретает конкретику и краски, все отчетливо и зримо, как в посюсторонней реальности.
Мы попадаем в приемную, не шибко просторную, примерно как в средней руки сберкассе. Там очередь, к конторке, за которой, это я уже определил после сна, Господь Бог собственной персоной. Бог вполне классически-европейский: старик с окладистой бородой, впрочем, не сильно старый, не патриарх, а этак лет 65. Старик за конторкой распределяет усопших, кого в рай, кого в ад, нас, как невинно убиенных, пропускают — точно не помню — без очереди, и я вдруг с ужасом осознаю, что мне не в чем каяться — никаких серьезных грехов, а это вроде как даже неприлично.
Отправляют нас в рай, причем, Андрей от этого не в восторге — ну, что-то вроде люциферической фронды. Я его успокаиваю: да ладно, мол, хоть сходим посмотрим, что там за рай, а не понравится, уйдем в ад. Отворяется бетонная дверь, мы входим — и чем, по-вашему, оказывается рай? — супермаркетом!
Длинные ряды витрин, под стеклом жратва — сон был в еще застойные годы, и то, что сейчас не мудрено увидеть в наших гастрономах, живьем не наблюдалось окромя столиц. Здесь же все это было. Пройдя сквозь это изобилие, мы пошли на другой этаж, там была одежда-обувь. Все это, так подразумевалось, было к нашему пользованию, кстати, меж всех этих товарных рядов находились и девицы, молодые-красивые, но не берусь сказать, был ли это штат обслуги — так сказать, гурии на христианский манер, или же праведницы, удостоенные рая, как и мы же, или же как бы продавщицы — обслуга, но технического рода.
Далее три любопытных момента.
Шатаясь туда-сюда, я краем уха уловил в разговорах «а, эти — речь шла о нас — они на казенном довольствии». Во сне, как это бывает, само собой пришло и знание: казенное довольствие — это, ни за что бы не подумал, оплата пребывания в раю за казенный счет, — ну, за собственно Господский. Подразумевалось, что за остальных платят (!!!) их родственники, находящиеся еще на нашей грешной земле. Мы же, как мученики, от того были освобождены и взяты на казенное довольствие — что, впрочем, по разговорам девиц не было особенно престижно.
Второе, у одной из лестниц с этажа на этаж — кажется, были там и эскалаторы — я снова встретился и разговаривал с Богом — с тем же седым бородатым стариком. Предмет беседы напрочь забыл, да он и не был, кажется, особенно важен. Запомнилось другое — манера, в какой вел разговор Бог. Во-первых, очень доброжелательно, а во-вторых, в режиме, так сказать, советчика или гида. Примерно — «А вы хотите?.. а, ну тогда вам туда и потом так... А если вам надо..., тогда туда...» — что-то такое.
И наконец, проболтавшись там довольно много времени, я вдруг — а может, не вдруг, но окончательно — уяснил: а выхода-то отсюда и нету — теперь так, ВСЮ ВЕЧНОСТЬ, и предстоит находиться в этом колбасно-одежном изобилии — и другого НЕ БУДЕТ.
К слову, на протяжении всего сна каким-то краешком сознания я оценивал все со стороны и находил картинку забавной — ну, надо же — рай как супермаркет.
Неизвестно, чем закончился бы сон, но меня стала будить мама, причем, без настоящей надобности — ее просто привлек мой смех. Редкий случай, некоторое время я сознавал и явь, и сон, не хотел просыпаться, отговаривась тем, что вижу смешной сон — и действительно, продолжал его еще какое-то время видеть, но все же проснулся. Видимо, так было нужно — иначе, я мог этот сон забыть...