Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Владимир Наумович Михановский (род. 2 октября 1931) — украинский советский писатель, прозаик, поэт, драматург, также известный произведениями других жанров.
Родился 2 октября 1931 года в Харькове. Окончил физмат Харьковского университета (1954) и ВЛК (1969). Преподавал математику и физику в Харьковском университете (1954-62). Печатается с 1948. Член союза писателей с 1963. Живет в Москве.
Первая НФ публикация — сборник «Тайна одной лаборатории» (1964). Перу М. принадлежит роман «Шаги в бесконечность» (1973), в центре которого — судьба экипажа звездолета, захваченного черной дырой, а также многочисленные рассказы и повести, составившие сборники — «Гостиница «Сигма» (1979), «Свет над тайгой» (1982), «Перекресток дальних дорог» (1987).
отрывок из произведения:
...Это произошло на исходе четвертого года полета «Дракона». Речь, конечно, идет о собственном ракетном времени: на Земле времени прошло куда больше... Но об этом, по молчаливому соглашению, штурман и капитан старались не говорить. На корабле и без того хватало дел. Два человека и шестнадцать роботов, хотя бы и роботов суперкласса, — не такой уж большой экипаж для параболического фотолета, длина которого составляет добрых тридцать километров.
День начался как обычно.
После кратких докладов роботов, сводившихся к тому, что все системы корабля работают нормально, штурман и капитан уселись за трапезу. Позавтракав, капитан встал из-за стола. Робот проворно собрал и унес пластиковые тарелки. Штурман понимающим взглядом следил за капитаном, который подошел к пульту, привычно пробежал глазами по приборам, а затем, будто решившись, быстрым движением задернул молнию на груди. На «Драконе» существовало правило: куда бы ты ни направлялся из жилого отсека — хотя бы в соседнее помещение — обязательно должен наглухо «задраить» свой космоскафандр.
— Идешь, Володя? — спросил штурман.
— Пройдусь в седьмой, — ответил капитан, пряча в карман небольшую плитку поваренной соли.
Капитан Владимир Искра вышел в переходную камеру. Массивный герметический люк бесшумно закрылся за ним. Вспыхнуло автоматическое освещение, и капитан двинулся по пути, ставшему таким привычным за четыре года полета. Тускло поблескивали нейтритовые стены узких коридоров, успокоительно мерцали изумрудным светом «кошачьи глаза» аварийной сигнализации, волнообразно бегущие по покатому потолку.
Путь был не так уж близок — километров шесть. Можно было, конечно, воспользоваться подвижной лентой, но капитан предпочел пройтись. Весело горели множественные солнца, лучи их бежали почти параллельно упругому полу (было раннее утро). Щебетали невидимые птицы. Время от времени налетал упругий порыв ветра, и Владимир Искра с наслаждением вдыхал запах хвои. Детство свое Искра провел в заповедных сосновых лесах Белорусского интерната, и куда бы потом ни забрасывала его непостоянная судьба астронавта — капитан на всю жизнь сохранил любовь к звукам и запахам соснового леса. Поэтому и кондиционер «Дракона» был включен на «сосновую рощу»...
...Это произошло на исходе четвертого года полета «Дракона». Речь, конечно, идет о собственном ракетном времени: на Земле времени прошло куда больше... Но об этом, по молчаливому соглашению, штурман и капитан старались не говорить. На корабле и без того хватало дел. Два человека и шестнадцать роботов, хотя бы и роботов суперкласса, — не такой уж большой экипаж для параболического фотолета, длина которого составляет добрых тридцать километров.
