Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Гавриил Спиридонович Угаров — прозаик. Член СП PC (Я) с 1991 г., член СЖ России с 1999 г.
Родился в селе Сургулук Верхневилюйского района. Окончил биолого-географический факультет Якутского госуниверситета и аспирантуру при Якутском филиале Сибирского отделения АН СССР. Кандидат биологических наук. В настоящее время работает заведующим кафедрой ботаники Якутского университета. Отличник народного просвещения. Участник многих Всесоюзных семинаров по научной фантастике и приключенческой литературе. Был членом Совета по приключенческой и научно-фантастической литературе Правления СП РСФСР. Директор Литфонда СП PC (Я), член приемной комиссии СП РС(Я).
Печатается с 1976 года. Издал книги научно-фантастических рассказов и повестей.
отрывок из произведения:
... — Ненавижу скромность, — вдруг сказал наш собеседник. Сказал с яростью, болью, его добродушное лицо помрачнело. — Ненавижу.
Мы озадаченно притихли. Вагон мягко потряхивало, за окном синел сумрак, но никто не зажигал света, без него было как-то уютней, и разговор до той минуты шел тихий, доверительный, какой часто возникает в поезде дальнего следования меж незнакомыми пассажирами. И вот... Не помню, что предшествовало сказанному, какой-то вроде бы пустяк, но ведь и пожар начинается с искры.
— Позвольте... э... Петр Николаевич, — первым опомнился мой сосед, седенький, борода клинышком, старичок. — Как же так? Оно, конечно, скромность, как и любое другое достоинство, будучи чрезмерным, может и... Но согласитесь, скромность украшает человека и как ее можно отрицать, решительно не понимаю!
— Можно, — жестко сказал Петр Николаевич. — Можно и должно, если из-за нее пропало средство спасения тысяч людей.
— Да что вы говорите? — ахнул старичок. — Вы... Вы не преувеличиваете?
— Если бы! На моих глазах скромность одного замечательного человека обернулась, можно сказать, преступлением перед человечеством. Извините... Чтобы вы меня правильно поняли, придется все рассказать подробно.
— Да, да, соответственно, в голове, знаете ли, как-то не укладывается...
— Понимаю, тоже когда-то так думал, Ошибка! Слушайте: пересадка внутренних органов до сих пор неразрешимая, в общем, проблема, и никто не скажет, когда она будет, разрешена окончательно. А она, между прочим, уже была — и блистательно! — разрешена более десяти лет назад!
— Не может быть! — вырвалось у меня. Я, биолог, не мог сдержать свое недоверие.
— Ах, не может... — даже в полутьме глаза Петра Николаевича блеснули иронией. — Вдвойне печально, что это говорите вы. Не только как биолог. Вы по национальности, кажется, якут?
— Якут. А что?
— Ничего. Имя Томмота Ивановича Долгунова вам что-нибудь говорит?
— Нет...
— А он мог бы стать гордостью нашего народа, всего человечества. Не стал, из-за скромности не стал. Слушайте! В чем главная, даже единственная неразрешимость проблемы пересадки внутренних органов? В тканевой несовместимости. Пересадить можно хоть от лешего к бабе-яге, дело техники; организм, дурак, отторгает, фактически надо сломать, подавить иммунную систему защиты; это удается, но сами знаете, какой ценой. Нет, не подумайте, я не медик, не физиолог, вообще не ученый — строитель я. Просто... Вот об этом и речь.
Он замолчал на мгновение. Свет фонарей какого-то полустанка прошелся по его лицу движением теней, как будто укрупнил его, выделил сумрачность выражения...