Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Бредёт сквозь эпоху за эпохой Вечный Ахилл, коему суждено умирать и возрождаться, вновь и вновь исполняя прихоти Насмешнка... А кому-то суждено жить вечно, ни разу не повидав тот свет, страдать и мучиться дольше, чем бесконечность — ровно до того, как убитый брат простит его... И кто знает, может быть, ждать этой встречи осталось не так долго?
отрывок из произведения:
...Объятия тьмы были холодны как душа покойника. Чернота ослепляла, давила на сердце своими морозными лапками, запуская свои мерзкие щупальца в самые потаённые уголки. Аид не должен быть таким, не может...Где трёхглавый Цербер, послушно дожидающийся возвращенья Геракла-Алкида? Где смех сладкоголосой, подобной Селене Пересефоны? Где, в конце концов, сам бледный Аид?
Но...как он здесь оказался, такой смешной человек в нетронутых вражьим оружием доспехах? Шлем всё ещё давил на затылок, рука уверенно сжимала ремень тяжёлого как Парнас щита, а пятка нещадно болела. Эта боль растекалась по всему телу, вызывая судороги, сотрясавшие бедного человека.
— Больно...
Больно...
Больно...
Больно...
Эхо подхватило понравившееся слово, поя черноту им. А может, тьма просто соскучилась по звукам?
— Больно...
Как непривычно было ощущать боль ему, необоримому, неприкосновенному, непобедимому...Непобедимому? Нет, пораженье всё-таки настигло его, уверовавшего в своё бессмертье, настигло перед самой победой. Если боги и шутят, то — зло, жестоко. Совсем не смешно шутят они, жители Олимпа, проклятые крониды.
— Больно, — но то была уже не физическая боль — душа кровоточила.
Там, у стен Илиона, была война, там остались друзья, там остались свои счёты. Слишком рано Аид забрал к себе надежду греков...
— Больно, говоришь?
Этот голос пришёл...Откуда он пришёл? Острый как хеттский клинок, глубокий как пасть Сциллы, проникновенный, как задушевная беседа двух старых приятелей, — он, казалось, шёл отовсюду — и ниоткуда. В самую душу он шёл, голос неизвестно кого.
— Хочешь, чтобы боль прошла? — звук стал ещё громче, пришлось сжаться, пришлось прикрыться щитом — впервые пришёл страх к нему, доселе непобедимому.
Этот голос разил в самое сердце, и даже доспех не мог защитить от него.
— Ну же, хочешь вернуться туда, мир живых?
Тьма — не исчезла, нет: она стала другой. Рябь, словно от камешка, пущенного по речке, разошлась по этой тьме, меняя всё вокруг.
Чернота свилась в кокон, разорвавшийся через краткий миг, который длиной мог бы поспорить с бесконечностью, — разорвавшийся человеком.
Смешным таким человеком, в непривычных одеждах. Бр...шт...ниже пояса это было похоже на варварские наряды до пят, скрывавшие ноги от благословенных даров Гелиоса. А вот выше...Не хитон, не что либо ещё. Светлое...Но, как странно: этот свет мало чем отличался от тьмы, будто она сама подделалась под сияние Гелиоса, норовив обмануть собеседника. Кто же это? Не Аид...Где Гадес? Где Аид? Где Харон? Боги, как мечталось об утлом чёлне Харона и добряке Цербере...