Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Петр Николаевич Полевой (25.2(9.3).1839, Петербург, — 31.1(12.2).1902, там же) — историк всеобщей и русской литературы, беллетрист, исторический романист, переводчик, популяризатор, критик и редактор.
отрывок из произведения:
...В польской литературе, несмотря на большое изобилие биографического материала, касающегося личности и характера Мицкевича, описывающего подробно различные эпохи его жизни — до сих пор всё же нет ни одной полной и серьёзной биографии великого поэта. Чрезвычайно любопытен и поучителен, между прочим, и тот факт, что менее Мицкевича замечательные современные ему поэты уже удостоены учёными исследователями биографических трудов, которые могут быть названы классическими; а между тем, по отношению к биографии Мицкевича не сделано до сих пор даже систематического свода фактов (вроде трудов Анненкова и Бартенева для биографии Пушкина) — свода, который бы давал возможность разобраться в разнородном биографическом материале и указал бы путеводную нить к наиболее правильной и беспристрастной оценке поэта. А между тем современники Мицкевича, близкие и дорогие ему люди, свято хранящие в памяти предания о его частной жизни и поэтической деятельности, один за другим сходят в могилу, унося с собою память о былом. Даже семья Мицкевича, принятая под покровительство польской эмиграцией, бездействует; издаваемое Владиславом Мицкевичем вообще очень слабо и недостаточно освещено критикой... Чем объяснить такое странное явление, такое равнодушие к памяти великого поэта? Неужели тем, что интерес к изучению его произведений слабеет в среде польской интеллигенции?.. Или, может быть, тем, что, в настоящее время, идеалы её слишком далеки от идеалов Мицкевича, и насущные вопросы действительности не дают ей возможности вполне беспристрастно отнестись к той жизни, которая окружала великого поэта, особенно в последний период его жизни.
Если наше предположение хоть сколько-нибудь справедливо по отношению к польской интеллигенции, то, конечно, каждому должно быть понятно, что беспристрастная оценка различных сторон поэтической и общественной деятельности Мицкевича ещё нескоро наступить для нас русских, и многие стороны биографии Мицкевича останутся для нас навсегда тёмными и не вполне понятными. Вот почему мы не считаем возможным помещение полной и подробной биографии Мицкевича во главе печатаемого нами полного собрания сочинений поэта, и удовольствуемся самым кратким перечнем важнейших биографических фактов, ради уяснения внутренней и внешней связи между поэтическими произведениями Мицкевича.
Адам Мицкевич родился в селе Заосье (близ Новогрудка, Минской губернии), в самый Рождественский сочельник, 24 декабря 1798 года; он происходил из старого литовского рода, давно уже захудалого и обедневшего. Отец Мицкевича, Николай, был мелким беспоместным шляхтичем, владел в Новогрудке только небольшим домиком и вынужден был содержать свою многочисленную семью адвокатством. На десятом году Адам отдан был в училище к доминиканцам, в Новогрудке. Отсюда, в 1815 году, Адам Мицкевич, учившийся очень хорошо, направлен был в виленский университет, среди профессоров которого один из родственников Мицкевича был деканом факультета. Здесь Адаму удалось попасть на казённую стипендию, и четыре года своего пребывания в виленском университете он всегда считал лучшими годами своей жизни. Виленский университет был в то время на верху своей славы, и между профессорами было много людей весьма почтенных и замечательных. Одни были представителями строгого, в то время уже отживавшего свой век классицизма, другие проводниками более нового, более реального, романтического направления. Мицкевич с особенною любовью изучал здесь старых польских поэтов, занимался древними литературами и знакомился с новыми в то время взглядами Лелевеля на всеобщую историю. Первые поэтические опыты Мицкевича сильно отзывались классицизмом и дидактикой, и только совершенно случайное обстоятельство заставило поэта перейти к другому, более благодарному роду. Сын профессора русской словесности (Чернявского), маленький мальчик, любимец Мицкевича, прочитал ему однажды заученную наизусть «Людмилу» Жуковского... Мицкевич пришёл в восторг от баллады и сам обратился к этому роду произведений. Первою балладою его была «Лилия», а за нею последовали и другие, заимствованные из народных литовских преданий. Особенно изобильно стал бить ключ поэтического вдохновения тогда, когда Мицкевич, окончив университет, покинул Вильно и получил в Ковне место учителя латинского языка. Связи его с Вильной и виленскими друзьями не порывались; он чувствовал, что творит новое и прекрасное; они сознавали, что между ними явился великий поэт.
В этот богатый поэтическим вдохновением период пребывания в Ковне (1820-1823), когда написаны были между прочими, и «Ода к молодости», и «Гражина» — Мицкевичу пришлось пережить такую сильную страсть, которая чуть-чуть не свела его в могилу и оставила глубокий след на последующем периоде его жизни. Героинею романа, вскружившею голову Мицкевичу, была Мария Верещак, дочь богатого помещика Новогрудского уезда, владевшего поэтическою усадьбою на берегу озера Свитязи, впоследствии прославленного поэтом. Эта Мария, под именем Мариллы, явилась во многих произведениях Мицкевича. Даже и 7-8 лет спустя, при переезде через Альпы в 1829 году, Мицкевич ещё обращался к своему идеалу с сокрушением и тоскою:
«И так, я не могу расстаться с тобою, никогда, никогда!
Ты и морем плывёшь за мною, и по суше идёшь, На горных ледниках чудятся мне твои блестящие следы, И голос твой слышу среди шума альпийских водопадов».
Отголоском этой страстной любви явились некоторые, наиболее фантастические части его поэмы «Дзяды или Поминки», впервые напечатанные уже в 1823 году...
...В польской литературе, несмотря на большое изобилие биографического материала, касающегося личности и характера Мицкевича, описывающего подробно различные эпохи его жизни — до сих пор всё же нет ни одной полной и серьёзной биографии великого поэта. Чрезвычайно любопытен и поучителен, между прочим, и тот факт, что менее Мицкевича замечательные современные ему поэты уже удостоены учёными исследователями биографических трудов, которые могут быть названы классическими; а между тем, по отношению к биографии Мицкевича не сделано до сих пор даже систематического свода фактов (вроде трудов Анненкова и Бартенева для биографии Пушкина) — свода, который бы давал возможность разобраться в разнородном биографическом материале и указал бы путеводную нить к наиболее правильной и беспристрастной оценке поэта. А между тем современники Мицкевича, близкие и дорогие ему люди, свято хранящие в памяти предания о его частной жизни и поэтической деятельности, один за другим сходят в могилу, унося с собою память о былом. Даже семья Мицкевича, принятая под покровительство польской эмиграцией, бездействует; издаваемое Владиславом Мицкевичем вообще очень слабо и недостаточно освещено критикой... Чем объяснить такое странное явление, такое равнодушие к памяти великого поэта? Неужели тем, что интерес к изучению его произведений слабеет в среде польской интеллигенции?.. Или, может быть, тем, что, в настоящее время, идеалы её слишком далеки от идеалов Мицкевича, и насущные вопросы действительности не дают ей возможности вполне беспристрастно отнестись к той жизни, которая окружала великого поэта, особенно в последний период его жизни.
8 кб
5 кб