Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Если вы познакомились с тремя спятившими волшебниками со странными именами, если вы водите дружбу с разбойником-и-почти-рецидивистом С.Волком, если на подхвате у вас говорящий летающий ковер с не менее говорящим именем Масдай, — знайте: вас ждет дальняя дорога, козырной король, казенный дом и самая настоящая Елена Прекрасная. Поэтому возьмите в дорогу на всякий случай парочку литров живой воды и мешок молодильных яблок из сада Десперад — все это ой как вам пригодится!
Рекомендуется для больших детей и маленьких взрослых.
отрывок из произведения:
...В Большом зале пиров королевского замка Гвента приглушенный неровный гул голосов смешивался с едким дымом священных трав, убойным ароматом подгоревшей вепрятины, слабым, почти теряющимся в оранжево-желтых отблесках многочисленных факелов светом закопченной хрустальной люстры под таким же закопченным потолком, и создавал атмосферу настороженности, выжидания и стыдливой неловкости.
Приглашенные на прощальный пир эрлы, герцоги, графы и знатные воины сидели, уткнувшись носами и бородами в свои ломти хлеба, служащие им блюдцами, тарелками и скатертями одновременно, и с немногословной сосредоточенностью раздирали покрытыми жиром руками наваленные перед ними куски мяса, безрадостно прихлебывая потин из бронзовых кубков.
Там, где в иное время звучала бы похвальба, шутки и дружеская перепалка, местами переходящая в дружескую потасовку с дружеским мордобоем, не менее дружеским членовредительством и исключительно дружеским нанесением тяжких телесных повреждений, время от времени перекатывался лишь тусклый звон кубков о глиняные бутыли с потином да выдавленные через силу комментарии в адрес меню, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую, наполненную чуждыми, пустыми звуками, тишину.
Хотя, если присмотреться, то было еще одно занятие, выполняемое гостями через силу.
Собрав всю волю в кулак, пирующая знать демонстративно не смотрела в одну сторону.
В сторону единственного пустого места во главе переполненного стола.
Пустого места, зиявшего для всех пришедших этим вечером подобно провалу в ткани реальности, подобно проходу в иной мир, подобно несмываемому пятну на коллективной совести Гвента.
Пятну позора.
По правую руку от незанятого трона прислуга перед началом пиршества принесла широкую длинную скамью, постелила свежего сена, накрыла его медвежьей шкурой, набросала подушки, и теперь на этом месте полусидел-полулежал молодой человек лет двадцати пяти. Глаза его были закрыты. По бледному лицу то и дело пробегали волны боли — физической ли, душевной — нескромному наблюдателю оставалось лишь гадать. Бескровная рука кронпринца слабо сжимала ножку наполовину пустого серебряного кубка. Самые соблазнительные кусочки мяса медленно остывали перед ним нетронутыми с начала пира.
По левую руку от пустующего трона сидел — пока вдруг не поднялся с места — длинный жилистый старик с гривой седых, тщательно уложенных в творческом беспорядке волос и искусно взлохмаченной бородой.
— Тишины прошу! — надтреснутым, но звучным голосом прокашлялся он, и теплящаяся еще в вечеринке жизнь замерла окончательно.
— Провожая нашу милую Эссельте в последний путь, — сурово окидывая пронзительным взором притихшую, как мыши перед кошкой, аудиторию, — мне хочется сказать ей в напутствие несколько ласковых слов мудрости.
Слуга в зеленой с желтыми рукавами ливрее подскочил к занавешенному тяжелой пурпурной портьерой проему и торопливо отдернул ее в сторону.
— Его премудрие архидруид Огрин хочет сказать ее высочеству принцессе Эссельте пару ласковых! — добросовестно передал он в открывшуюся перед косыми сконфуженными взглядами гостей женскую половину зала пиров.
Стройная женская фигурка неспешно отделилась от общего стола в глубине малого зала и так же медлительно, будто во сне, подплыла к самому порогу.
— Ее высочество принцесса Эссельте горит нетерпеливым желанием припасть к бездонному живительному источнику мудрости наших предков, имя которому — архидруид Огрин! — без запинки отрапортовал в большой зал слуга.
Старик покачал головой, трубно высморкался, уселся на место и принялся тереть рукавом увлажнившиеся внезапно глаза.
— Какая почтительность... какое воспитание... какие манеры... И всё это будет потеряно... растоптано... брошено в навозную кучу перед этим животным... Морхольтом... Какая жалость... Нет, я не могу говорить... не могу... Такой момент... такой момент... Бедная девочка... Кириан, спой нам лучше пока что-нибудь... на злобу дня... А я попозже... скажу...
За дальним концом стола упитанный светловолосый человек, увешанный арфами, лютнями, лирами, дутарами и гуслями как новогодняя елка — фонариками, закашлялся, щедро обдавая расположившийся перед ним ломоть хлеба с обглоданными костями алкогольным спреем, торопливо отставил в сторону почти опорожненный оловянный кубок и с готовностью вскочил на ноги — энергично, но не слишком твердо.
— Щас спою, — убедительно пообещал бард, походкой моряка, впервые сошедшего на берег после трехмесячного плавания, прошествовал на середину зала, куда услужливый лакей уже притащил табуретку, и с нескрываемым облегчением опустился на горизонтальную твердую поверхность, правда, едва не промахнувшись...