Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Август 2014-го... Земля в кольце осады, эскадры имперских линкоров хозяйничают в небе, и без малейшей надежды на победу бьются с ними космические флоты землян и их союзников марцалов. В бой идут не старики, в бой идут ребятишки — только им доступно управление боевыми корабликами. Империя в любой момент может превратить непокорную планету в пылающие обломки. Мешает ей одно: она лишится ценнейшего ресурса — самих людей. Что остается землянам? Пойти на шантаж и пригрозить самоуничтожением человечества? Или есть другой способ одержать победу?
отрывок из произведения:
...Но Макс и не вставал вовсе — он заваливался назад, держась за горло.
Адам потянулся через стол — подхватить... Воздух стал плотный и вязкий. Желтый скользящий звук распилил череп и застрял в зубах. Все стали картонными, мягкими, пыльными. Потом сквозь шторы вплыл густой белый свет. Адаму показалось, что глаза засыпало горячей манной крупой. Он потянулся к лицу — протереть глаза; рука двигалась с трудом, словно через толстый пласт паутины. Адам слышал, как рвутся липкие нити. Кто-то кричал. Академик все еще падал, и падал, и падал, и падал...
Стены, пропитанные светом, растворялись, как сахар в молоке. Люди истончались до полупрозрачности. Черный прямоугольник стола повис в воздухе, медленно покачиваясь. Пахло убежавшим молоком и сахарной пылью. Во рту появился привкус плесени...
А потом — словно игла проигрывателя слетела с пластинки — воздух стал плотный и вязкий. Желтый скользящий звук вновь распилил череп и застрял в зубах. Все были картонными, мягкими, пыльными. Из-за штор плыл густой белый свет. Адаму казалось, что глаза засыпало горячей манной крупой. Он тянулся и тянулся к лицу — протереть глаза; рука двигалась с трудом, словно через толстый пласт паутины. Адам слышал, как рвутся липкие нити. Кто-то кричал. Академик все еще падал, и падал, и падал, и падал, и падал...
А потом — словно игла проигрывателя слетела с пластинки — воздух стал плотный и...
...и вдруг все кончилось.
Однажды так уже было — во время учений рванул взрыв-пакет, никого не убило и всерьез не ранило, отделались пустяковыми ожогами и контузиями, идиоты. Но Адам запомнил эту звенящую легкость и пустоту — и ощущение громадного распирающего давления внутри тела.
Вот и сейчас он чувствовал себя туго надутым воздушным шаром: коснись его — и разлетится в клочья...
— Что это было? — сипло спросил Макс; он встал, тяжело опираясь на столешницу...