Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Джером Клапка Джером — неподражаемый английский писатель-юморист, автор многочисленных романов, повестей, рассказов и пьес, в которых он с добродушным юмором, нередко с налетом сентиментальности повествует о жизни незадачливых обывателей, чье неадекватное представление о самих себе и об окружающих часто создает комические ситуации.
отрывок из произведения:
...Не так давно, недели через две после Рождества, меня расстроил неприятный сон. Приснилось, что я выпорхнул из окна в одной пижаме и начал подниматься все выше и выше. Полет доставлял радость. «Меня заметили», — подумал я. Наверное, я оказался слишком хорошим, слишком добродетельным. Небольшая порция порока помогла бы продлить жизнь. Но невозможно иметь все. Мир постепенно удалялся, становился мельче, а потом и вовсе растаял в дымке. Лондон запомнился длинной вереницей фонарей на набережной. Еще немного, и от города осталось лишь слабое сияние. Именно в этот момент странного путешествия за спиной внезапно послышались ровные, неторопливые взмахи крыльев.
Я обернулся. Следом летел ангел, отмечающий добрые дела и грехи. Выглядел он утомленным, должно быть, устал от трудов.
— Да, — грустно заметил он. — Рождество — нелегкое время.
— Еще бы! — воскликнул я. — Удивительно, как вы вообще справляетесь. Видите ли, в эти дни всех нас — и мужчин, и женщин — неожиданно осеняет щедрость. Восхитительное чувство, скажу я вам.
— Остается только позавидовать, — согласился он.
— Как только открываются предпраздничные базары, сразу начинают чесаться руки, — признался я. — Одни сентиментальные картинки чего стоят! Прелестная девчушка в пушистой шубке нежными ручонками протягивает сандвич продрогшему нищему. Добродушный розовощекий сквайр одаривает рождественским пудингом благодарных деревенских жителей. Сразу хочется пойти и самому сделать что-нибудь хорошее.
— И так происходит не только со мной, — продолжал я. — Меньше всего хотелось бы, чтобы у вас создалось впечатление, будто кроме меня щедрых людей в мире не существует. Главное достоинство Рождества в том и заключается, что все вокруг добреют на глазах. Какие искренние чувства мы расточаем! Какие возвышенные поступки совершаем! С предрождественских дней и почти до конца января! Должно быть, каждое благое начинание доставляет вам глубокое удовлетворение.
— Да, — подтвердил он. — Бескорыстные порывы чрезвычайно радуют.
— И не только вас — нам самим они тоже приносят немало приятных минут, — заметил я. — Признаюсь, люблю вспоминать собственные добрые дела. Даже подумываю завести дневник и регулярно записывать достойные внимания события. Представляете, как полезно будет почитать детям?
Идея показалась ему вполне разумной.
— Должно быть, в вашей книге, — я показал на толстый том у него в руках, — собраны добрые поступки, совершенные смертными за последние шесть недель?
Фолиант выглядел весьма внушительно.
— Да, — ответил он. — Здесь подробно записано все хорошее, что успели сделать люди.
Автор рассказывает о своих благодеяниях Не желая прерывать беседу, я полетел рядом. Не то чтобы добросовестность и тщание ангела вызывали сомнение, но зачем же упускать приятную возможность поговорить о себе?
— Пять шиллингов, внесенные в открытый «Дейли телеграф» фонд в поддержку безработных, считаются? — с трепетом поинтересовался я.
— Да, — успокоил он. — Сумма уже учтена.
— Вообще-то, если хорошо посчитать, получится целых десять шиллингов, — добавил я. — Просто в первый раз мою фамилию неправильно записали.
...Не так давно, недели через две после Рождества, меня расстроил неприятный сон. Приснилось, что я выпорхнул из окна в одной пижаме и начал подниматься все выше и выше. Полет доставлял радость. «Меня заметили», — подумал я. Наверное, я оказался слишком хорошим, слишком добродетельным. Небольшая порция порока помогла бы продлить жизнь. Но невозможно иметь все. Мир постепенно удалялся, становился мельче, а потом и вовсе растаял в дымке. Лондон запомнился длинной вереницей фонарей на набережной. Еще немного, и от города осталось лишь слабое сияние. Именно в этот момент странного путешествия за спиной внезапно послышались ровные, неторопливые взмахи крыльев.
16 кб
10 кб